Стяжание Духа Святаго - цель христианской жизни

Христианство утверждает, что для человека главнейшим, первичным является его внутреннее состояние, его духовные свойства, поскольку источником его бытия является Бог, Который есть Дух. Мы Им живем и движемся и существуем (Деян. 17, 28). Поэтому, как нельзя нарушать законы физические — человек, прыгающий с десятого этажа, погибнет, и поднимающий непосильный груз надорвется, — так в еще большей степени нельзя преступать законы духовные. Делающий грех калечит себя. А возникающие отсюда страсти порождают все беды человеческие.

Именно степень соответствия (или несоответствия) духа отдельной личности, духа общества, духа человечества изначальному Закону бытия — Богу, обуславливает характер всех материальных, социальных, идеологических, политических и прочих форм жизни. Нарушение человеком духовных законов естественно ведет к потрясениям во всех сферах человеческого бытия. За деградацией духовной и нравственной естественно следуют все прочие кризисы: и природные, и общественные, и политические. В том и трагедия нашей атеистической цивилизации, что она с самого начала своего существования стала на путь служения страстям: похоти плоти (наслаждений), похоти глаз (алчности) и гордыни (мечтаний познания всего, искания власти, славы), — и, фактически, полностью отвергла и отвергает духовно-нравственные корни человеческого существования. Отсюда и проистекают все катастрофические последствия ее достижений.

Христианство предлагает иной путь, иные средства личного и общественного развития. Этот путь, не игнорируя необходимых потребностей человека (“Отче наш, хлеб наш насущный даждь нам днесь”), в то же время спасает его от главного врага — от тирании страстей, разрушающих его и тело, и психику, и нравственное, и духовное состояние. В истории Церкви мы находим множество тех, которые показали нам не только реальную осуществимость этого пути жизни, но и то ни с чем несравнимое благо, которое он приносит человеку. Правда, эти люди, как и все герои, всегда составляли незначительный процент от числа всех живущих и не могли принципиально изменить общего хода истории. Однако их достижения явились теми великими примерами, которые спасали и продолжают спасать от тяжелейших духовных и нравственных потрясений как многих современников, так и верующих последующих поколений. И здесь дело не только во внешнем примере, но и в особом духовном воздействии святой личности. Наш преподобный Серафим Саровский — один из таких ярчайших героев духа.

Действительно, его святость оказалась той силой, которая подвигла множество людей к истинно человеческой жизни. Как он и говорил: “Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи”. Он, праведник, своей жизнью показал всем ищущим, что означают слова Христовы: “Царствие Божие внутрь вас есть” (Лк. 17, 21). Это Царство, оказывается, не за горами и не в загробном только мире, но достижимо уже здесь, в земной жизни, оно переживаемо и даже показуемо, как свидетельствует об этом Мотовилов, передавая свою беседу со старцем Серафимом на лесной поляне (см. “О цели христианской жизни”. Беседа преп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым. Сергиев Посад, 1914 г.). Преподобный говорил также: “Если бы сама эта келия наша была полна червей, и если бы черви эти ели плоть нашу во всю временную жизнь, то всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его”. Саровский подвижник открыл современному человеку, что духовная жизнь в православии — это не хаос мистических переживаний, но строго закономерный процесс, имеющий свои законы, свои критерии, свои особые средства. В этом отношении замечательны написанные им наставления. Их как авторитетное руководство, как писания святоотеческие цитируют уже его современники, хотя канонизирован он был только в 1903 году.

Преподобный Серафим не имел духовного руководителя, поскольку в его время уже трудно было найти старца опытного, бесстрастного. Потому он предупреждал: “Не должно без нужды другому открывать сердца своего. Из тысячи можно найти только одного...”. Состояние Церкви в его время было очень похоже на современное. Об оскудении в ту эпоху духовных руководителей свидетельствует такой опытнейший в духовной жизни подвижник, как святитель Игнатий (Брянчанинов), который писал: святой Григорий Синаит “решился сказать, что в его время [XIV в.] вовсе нет благодатных мужей, так сделались они редки... Тем более в наше время [середина XIX века] делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Богодухновенных наставников нет у нас!” Потому святитель Игнатий призывал ищущего спасения к тщательному изучению Священного Писания и святоотеческого наследия и указывал на необходимость обращения к опытным братиям за советом. При этом он объяснил принципиальное различие между жизнью по послушанию под руководством старца и жизнью по совету. Он писал: “По учению отцов, жительство... единственно приличествующее нашему времени, есть жительство под руководством отеческих писаний с советом преуспевших современных братий; этот совет опять должно проверять по писанию отцов... Скромное отношение советника к наставляемому — совсем иное, нежели старца к безусловному послушнику... Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его: он может быть исполнен и не исполнен”. Ему вторит святитель Феофан (Говоров): “Так вот какой ныне лучший, благонадежнейший способ руководствования, или воспитания в жизни христианской! Жизнь в преданности в волю Божию по Божественным и отеческим Писаниям с совета и вопрошения единомышленных”.

Одним из ближайших и святых примеров жизни по совету был в то время (а в наше — тем более) для обоих святителей Саровский преподобный, который при всех возникавших недоумениях прибегал к совету старшей братии, ежедневно прочитывал по нескольку зачал из Евангелия и Апостола, тщательно и постоянно изучал аскетические творения святых отцов, читая их с величайшим благоговением, стоя перед святыми иконами. И читал он не ради “научно-богословских” исследований, не потому что это “положено”, а как человек, отправляющийся в опасное путешествие, тщательно изучает все необходимое. 

Серафим Саровский своей подвижнической жизнью еще раз доказал миру, что идеал христианской жизни достижим в любом веке, в любом православном народе, государстве, обществе, — что действительно Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8). После 16 лет монастырских послушаний он удалился в лес — Дальнюю пустынь. Там он проводил такую подвижническую жизнь, которую нам сейчас трудно себе представить. Питался хлебом, который брал в монастыре на неделю, и овощами, выращиваемыми на своем огородике; несколько лет питался одной травой под названием снить. Спал не более четырех часов в сутки. Очень редко с кем виделся. А если и встречал кого-либо в лесу — быстро удалялся или падал на землю и не вставал, пока тот не уходил. Полностью прекратил в свою пустынь доступ женщинам. Три года пребывал в полном молчании. 1000 дней молился на камне (днем в келье, ночью в лесу). Более десяти лет провел в затворе. Благодаря такому уединению, строжайшему посту, отрешению от суеты, от всех мирских дел и забот и непрестанной молитве преп. Серафим достиг цели христианской жизни — стяжания Духа Святого. Одним из очевидных знаков этого таинственного стяжания явилось его поразительное смирение и та любовь, которые он обнаружил при нападении на него трех грабителей, жестоко изувечивших его, и которых он не только простил, но и заявил, что покинет монастырь, если их накажут.

Этот факт, как и вся жизнь преподобного, свидетельствует о том, что православная религия — это не придаток к жизни, под которой обычно понимается весь водоворот проблем от рождения до смерти, но — сама жизнь. Именно православная вера, освещая душу пониманием смысла жизни и освобождая ее от лютых страстей, наполняет человека неиссякаемой радостью общения с Богом. Дух Божий радостотворит, — говорил преподобный Серафим. И эту радость Богообщения он передавал всем с ним соприкасавшимся. “Радость моя, Христос Воскресе!”, — таково было его обычное приветствие. 

Прп. Серафим, чтобы стать полноценным христианином — новым человеком, избрал в качестве пути своей жизни монашество. Что оно есть, по учению отцов? Максимальное отречение от мира, то есть от всех мирских забот, развлечений, наслаждений (телесных, интеллектуальных, эстетических) ради очищения души от страстей и приобщения Богу. Ибо в миру, где вся жизнь состоит как раз во всем этом, никогда не достичь плодов Духа. Монах — это оранжерейный цветок, который может вырасти и явить всю свою неземную красоту, только будучи укрыт от всех холодных ветров мирской жизни. Очевидно, что невозможно научиться молитве среди суеты, не имея времени ни для уединения, ни для изучения святых отцов. А без молитвы, внимательной, благоговейной и покаянной, не может быть никакой духовной жизни, никаких духовных достижений. Преподобный Серафим потому и говорил: “Одна молитва внешняя недостаточна. Бог внемлет уму. А потому те монахи, которые не соединяют внешнюю молитву с внутренней, — не монахи, а черные головешки”.

Промыслом Божиим вновь открылся миру любимый всей православной Россией угодник Божий Серафим. Что теперь возьмем от него? По Канавке лишь пройдем или и себя оградим непроходимой для бесовских искушений “канавкой” покаяния и борьбы с грехом, понудим себя возлюбить друг друга, как он возлюбил своих злодеев-убийц? Дай Бог, чтобы его пресветлый лик коснулся душ наших.