Неделя рождения звонарей

В этом году состоится VI Пасхальный фестиваль, частью которого снова станет Звонильная неделя. О том, как она будет проходить, мы беседуем с ее координатором Игорем Коноваловым, старшим звонарем соборов Московского Кремля и Храма Христа Спасителя.

— Игорь Васильевич, с какой колокольни начинается Звонильная неделя в Москве?

— Естественно, праздник начинается с того храма, где будет совершать пасхальную службу Святейший Патриарх, — с Храма Христа Спасителя. Колокола кафедрального патриаршего собора возвестят Москве радость Воскресения Христова, этим колоколам и начинать Пасхальный московский фестиваль.

— Расскажите про Устав пасхальных звонов.

— Колокольный звон предваряет крестный ход во время пасхальной службы, затем перед Литургией и перед чтением Евангелия — краткий благовест. После службы, во время обряда христосования, — также звон. И так повторяется каждый день.

— Каждый ли звонарь может поучаствовать в фестивале? Существует какой-то конкурс?

— По благословению Святейшего Патриарха, мы приглашаем принять участие в Пасхальной звонильной неделе звонарей из разных городов. Мы стараемся искать звонарей, которые изучили свою местную колокольную традицию и привезли бы нам эти приемы колокольных звонов. Для нас это очень важно — чтобы гости, лучшие звонари,  показали свое мастерство, а оно у каждого особенное. Конечно, не на всех московских колокольнях они встречают нужное оборудование: везде разные звонарские площадки, развеска колоколов, звучание, и надо как-то приспосабливаться, а это тоже особое мастерство. Естественно, звонари должны быть без вредных привычек, дисциплинированны, пунктуальны. И повторюсь, мы выбираем лучших из тех, кто умеет звонить. В 2005 году в Ярославле проходил конкурс звонарей, и все победители этого конкурса — желанные участники нашего фестиваля.

— А было ли что-то подобное Звонильной неделе в Москве лет 100 назад?

— Вообще такого понятия не было — «звонильная неделя». Была Светлая седмица. В это время любой человек мог прославить воскресшего Господа, позвонив в колокола. По всей Москве стоял колокольный звон. Среди московского купечества и мещанства была традиция — брать пролетку и проезжать от колокольни до колокольни, звонить. Такие «целодневные» звоны были в традиции русского народа. А вообще Светлая седмица издавна считалась неделей «рождения звонарей и гибели колоколов». Бывало так, что от усердия некоторых людей колокола разрушались — давали трещину.

Евгений Волков

(Тюмень):

«Их надо любить, они — как живые»

Учиться звонить я начинал в 1996 году в Тюмени на колокольне Знаменского собора. Тогда звонари-самоучки передавали из рук в руки то, что постигли сами. На колокольне была весьма оригинальная подвеска — звонарю приходилось привязываться к благовестникам и звонить всем телом. Когда следующее поколение звонарей научилось всему, что я умел, я ушел с колокольни. В 2003 году перебрался в храм Всех святых, где достраивалась своя колокольня. Ее мне и доверили. Тогда мне пришлось впервые руководить развеской колоколов, и я понял, что ничего не знаю и не умею. Около года я занимался самостоятельными экспериментами на колокольне. Потом уже через Интернет скачивал разные программы и пособия по колокольному звону. Очень помог Андрей Дьячков из Архангельска, познакомивший меня с разными звонарями и преподавший первые уроки в Интернете. У меня тогда просто не было возможности поехать на учебу в крупный колокольный центр, а желание научиться звонить было.

К счастью, меня стали приглашать на колокольные фестивали, где появилась возможность «вживую» поучиться звону у профессионалов. В Москве научили работать со сверхтяжелыми колоколами на колокольне Храма Христа Спасителя, «поставили» руки, обучили правильной технике игры на зазвонах. Научили звонить, а не долбить в колокола. Я  наконец-то стал звонить без противошумных наушников, ведь при правильном звукоизвлечении колокола не должны «бить по ушам». А у нас в Тюмени зимой, в мороз, с колоколами приходится обращаться очень нежно, как со стеклянными изделиями — ведь треснувший колокол не восстановить! Да и в морозном воздухе звук разносится легко — не надо сильно бить. И вообще в колокола бить не надо — они не для битья созданы, а для звона. Их любить надо. Они — как живые: как к ним прикоснешься, так и отзовутся.

Но основная цель колокольного звона — помочь человеку в молитве. И тут уже главное не в виртуозности исполнения, а в самом духе. Ведь, согласитесь, молиться намного проще под пение монахов с Валаама, чем под какой-нибудь оперный хор, исполняющий поставленными голосами что-то на основе богослужебных текстов с разными руладами и соло. Так же и колокольный звон — он должен созывать людей в церковь. Чтобы люди шли к Богу, а не к хорошему звонарю (пришел, послушал и дальше пошел, не заглянув в храм).

Если в храме регент начинающий или певцы не очень, можно всю службу петь на 6-й глас, и это будет красиво и молитвенно. Так же и в колоколах — выучить один-два простых уставных звона всегда можно. Кроме того, традицию необходимо сохранять, чтобы не утратить то, что и так с огромным трудом до нас дошло через 80 лет гонений и запретов.

А прежде чем что-то свое придумывать, не лучше ли сначала ознакомиться с тем, что уже есть? Во-первых, чтобы не «изобретать велосипед», а во-вторых, чтобы представлять, как должен звучать настоящий православный церковный звон. И уже зная это, создавать что-то свое. Бережно. И в первую очередь думать: как под этот звон будет идти крестный ход? Как под него креститься? Как в храм заходить?

Андрей Васильев

(Великий Новгород):

«Звон можно передавать из рук в руки»

 В девяностые годы, будучи студентом Новгородского музыкального училища, расположенного в Новгородском кремле рядом с Софийским собором, я случайно вместе с однокурсниками оказался на Софийской звоннице, на которой тогда появились современные колокола. В Софийском соборе возобновились церковные службы, и храму потребовались звонари. Этот собор, построенный в 1045—1050 годах, — самый древний каменный храм России. В старину говорили: «Где святая София, тут и Новгород».

Учителя у нас не было, учились по найденным с трудом аудиозаписям, сами что-то придумывали. По большому счету, и звонами это назвать было трудно. Каждый держал по веревочке, и вместе в ансамбле мы пытались что-нибудь исполнить. Огромное значение для меня имел проведенный в 1999 году в Новгороде фестиваль, на который к нам приехали самые известные российские звонари, ученые-кампанологи и литейщики. Мы получили прекрасную возможность общаться с ними и учиться у них. С  тех пор новгородские звонари постоянно принимают участие в различных колокольных фестивалях по всей России.

К сожалению, сегодня в Великом Новгороде нет хороших колокольных наборов. Снятые во время Великой Отечественной войны исторические колокола стоят у подножия Софийской звонницы в Новгородском кремле и находятся в экспозиции музея. Средств для литья новых колоколов, тем более —  точных копий древних, требуется очень много, и одному Великому Новгороду без помощи всей России такие расходы не осилить. Но мы надеемся, что к 2009 году — 1150-летнему юбилею Великого Новгорода — общими усилиями мы сможем возродить известный когда-то на всю Россию «Софийский звон».

К особенностям методики преподавания и технике нашего звона на Софийской звоннице можно отнести то, что специальных учебных «тренировочных» мест у нас нет. Обучение происходит в процессе самого звона, благодаря тому, что в разных пролетах звонницы имеются аналогичные колокола («дубли», как мы их называем): учитель звонит в одном пролете звонницы, а ученик — в другом. Когда звонарей несколько, можно, не прерывая звона, переходить от одного «рабочего» места к другому. Звон можно передавать «из рук в руки», а также устраивать своего рода переклички звучания колоколов из разных пролетов звонницы. Звонари видят друг друга, координируют свои действия и одновременно учатся слушать себя и своего напарника, работать в ансамбле. Особенностью нашей звонницы является также то, что на ней нет пульта для средних колоколов, так как они висят слишком высоко.

Олег Юнин

(Архангельск):

«Звон — это поток,

протекающий через

человека»

Я звоню уже семь с половиной лет. Семь — символическое число. Считается, что стать звонарем можно лишь через семь лет обучения. Мой путь в колокольном мире — путь поиска. Поиска себя как звонаря. Люди, стоящие вне этой сферы, порой считают, что человеку достаточно правильно взять в руки веревки, выучить несколько простых технических приемов — и звонарь состоялся. Однако весь приобретенный мною опыт, пусть еще и не очень большой, показывает обратное.

По образованию я историк. Закончил в 1999 году Поморский университет и сразу пришел работать в музей деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы». История Русского Севера — это целый мир, до сих пор изобилующий «белыми пятнами». Приоткрыть этот мир для себя и остаться прежним после этого невозможно. Особенно, если ты еще и в какой-то степени музыкант.

Сейчас распространено мнение, что колокольный звон — это вообще не музыка. Я готов с этим согласиться, но с оговоркой: это не музыка в том общепринятом смысле слова, когда имеется в виду классическое, эстрадное и любое иное светское музыкальное искусство. Церковное пение уже выходит за пределы мирского измерения, устремляясь в духовные высоты, и в еще большей степени это, наверное, относится к колокольному звону. Но если под музыкой мы будем понимать гармоничные звуковые колебания, благоприятно действующие на человека и окружающую среду, то колокольный звон прекрасно впишется в такое определение.

Моей первой ученицей в 2003 году стала моя жена Яна, работающая в музее «Малые Корелы» научным сотрудником. Сейчас ее звонарский стаж составляет три с половиной года, и она тоже стремится найти и обрести ту радость, которую содержит истинно церковный звон.

Вопрос о традиции и новаторстве в колокольных звонах весьма непростой. Уже стали притчей во языцех некоторые неудачные эксперименты, когда люди пытались использовать колокола как инструмент для выражения чисто субъективных переживаний. Но звон — это поток, скорее протекающий через человека, нежели исходящий от него. И задача звонаря — не дать этому потоку замутиться случайными хаотическими аккордами беспокойной, мятущейся души — преодолеть «человеческое, слишком человеческое».

Елена Грандова (Рига):

«Человек должен

испытывать радость

от созидания»

Звонарем я стала со Светлой седмицы 1996 года. Показал мне приемы игры местный звонарь. И  довольно долго я именно так и звонила, ничего не меняя. Происходило это потому, что у меня нет никакого музыкального образования и при всем желании что-то изменить у меня не хватало на это ни фантазии, ни элементарных знаний. Однажды к нам в Ригу приехал иеромонах Антоний (Зинин) — звонарь из Троице-Сергиевой лавры. Мы попросили его сходить с нами на колокольню и показать что-нибудь новенькое. Он с легкостью на наших четырех колоколах начал звонить так замечательно, что я сразу же поняла — нет предела совершенству. Мы старались записывать его звоны и, насколько позволяли наши силы, копировать их. Надо сказать, что всем прихожанам и прохожим нравились вариации на Лаврский трезвон. Через много лет мне рассказали о том, что одна женщина-латышка специально шла с детьми гулять к нашему храму, чтобы малыши послушали колокольный звон.

Думаю, что если человек с хорошим вкусом, будучи звонарем, самовыражается в колокольном звоне, то это должно послужить на благо Церкви. Ведь по натуре своей человек — сотворец, и должен испытывать радость от созидания. Другое дело, что не все обладают неиспорченным вкусом. Для себя я уяснила одно: к богослужению звон должен быть максимально каноничным и сдержанным, а для творчества существуют звоны по окончании богослужения, венчальные, на крестные ходы. В эти моменты не будет предосудительным допустить себе легкую вольность или попытаться создать что-то новое.

Я не дерзну зачислять кого-то в свои ученики, ибо сама являюсь ученицей. Мне приходилось многим звонарям показывать некоторые приемы игры, и особенно радуют меня те звонари, которые с большим интересом расспрашивают о колоколах, об особенностях игры других звонарей, о том, что им можно изменить в своей развеске, дабы максимально использовать возможности своей колокольни. Слава Богу, такие интересующиеся люди есть и в Латвии, и в Эстонии.

Не будет преувеличением сказать, что латыши хорошо относятся к православию, а в глубине души очень его уважают. Многие из них переходят в православие, особенно в Риге. Красиво исполненные русские колокольные звоны воспринимаются «на ура» не только латышами и русскими, но и иностранцами, которые в большом количестве приезжают в Ригу и записывают на видео звоны наших храмов.

Самый большой и известный колокольный набор Прибалтики находится в Таллине, в соборе Александра Невского. Его главный колокол весит 16 тонн. К сожалению, этот набор по техническим причинам не может звонить в полную силу, но есть вероятность того, что однажды там все будет налажено, и мы сможем услышать его во всей красоте.

На большинстве звонниц Прибалтики есть старинные колокола, сделанные на заводах Оловянишникова, Самгина, братьев Усачевых, Лаврова, Орлова, Финляндского. В Латвии очень много колоколов, которые вплоть до 30-х годов отливались на местном лиепайском заводе. Это и большие благовестники,  обладающие отменным звуком, и средние колокола. Но большая часть дореволюционных колоколов Литвы была эвакуирована вглубь России во время Первой мировой войны, при приближении немцев, и оттуда почти ничего не вернулось.

Оксана Сурина

(Ростов Великий):

«Слышишь колокол

и радуешься, что ты есть»

Я работаю в Ростовском кремле уже 11 лет, но когда я устроилась в музей экскурсоводом, то даже не помышляла, что буду звонить на одной из кремлевских звонниц. В Кремле был свой звонарь — А.Е. Виденеева, она звонила концерты для туристических групп, и я всегда с особым чувством слушала колокольные звоны, останавливалась, желая впитать в себя живое звучание старины. К тому же, был интерес к духовной жизни, я пришла к вере, стала петь в церкви. Для меня богослужебный звон стал громогласной «трубой», зовущей на службу. Звон и богослужение очень взаимосвязаны, не случайно, когда были гонения на Церковь, сбрасывали и истребляли колокола, живое напоминание гласа Предтечи Господня Иоанна «Покайтесь...».

Я искала возможности для обучения. Помню, пластинку «Ростовские звоны» слушала много-много раз. Неслучайно сказано: «Стучите и отворят вам», — мое желание вскоре стало исполняться. При Успенском соборе была открыта «школа звонарей». Мне и сейчас это кажется удивительным или даже чудесным, что первым и последним был наш выпуск из трех человек, потом школа перестала существовать. Дмитрий Смирнов был руководителем школы, а так как он сам звонил на большой соборной звоннице Ростовского кремля, то у нас был доступ и к «Сысою». Надо подтвердить сказанное в Евангелии, что «женщина —  это немощной сосуд», поэтому общение с «Сысоем» было немного затруднительным, хотя мы и находили «общий язык». Рокочущий, бархатный звук «Сысоя» неподражаем, а как мистически таинственно раскачивается в тишине его язык...

После окончания звонарской школы я начала учиться звонить на малой звоннице храма Иоанна Богослова в Кремле и вырабатывать свою технику звона. Несомненно, я опиралась на классические ростовские звоны, но звонница малая, колокольчики — еще меньше, и величаво-торжественной поступи, как на большой звоннице, уже не получается, как ни старайся держать спокойным ритм, сдерживая себя в темпе. Зазвонные колокола — звонкие и радостные, так и просятся в пляс. Но, тем не менее, я стараюсь их сдерживать, помня, что не такое предназначение у колоколов. Иногда рождается «свой звон», звоню как чувствую.

С благодарностью и глубочайшим уважением отношусь к И.В.  Коновалову, главному звонарю Храма Христа Спасителя, моему учителю, благодаря ему я поняла многие вещи, до познания которых самостоятельно шла бы еще очень долго.

Я звоню сейчас на малой звоннице в Кремле, но, к сожалению, не на службу, а только малые концерты для гостей города. У нас в Ростове не так много звонниц. Во время богослужебных дней кажется, что ты слышишь, как звучат колокола всех звонниц, и даже различаешь их: это звонят в Успенском, это — колокола Спасо-Яковлевского, а это — быстрый, радостный звон малых колоколов Рождественского монастыря... Иногда можно даже услышать, кто именно звонит, и от этого становится по-особенному радостно. Необыкновенно приятно, когда утром тебя будит не бездушный звон будильника, а звук «небесного инструмента», и ты понимаешь, что пора начинать день, еще один день, который дан тебе как подарок. И ты принимаешь его и радуешься, что ты есть.

Подготовила Наталья Зырянова