Миссия, катехизация и церковные СМИ

Сегодня мы привычно говорим, что церковные СМИ — это одно из важнейших направлений миссионерского служения в Церкви в современном мире. Что стоит за этими словами? Какие конкретные задачи?

В строгом смысле слова, миссия и катехизация не являются задачами средств массовой информации. И здесь главная проблема — опосредованное, то есть медийное свидетельство о Церкви и вере. Телевидение и радио могут создать эффект присутствия, но оно все равно будет обобщенно-личным свидетельством, а не разговором лицом к лицу.

Однако в условиях информационного общества задачи СМИ и их роль в общественной жизни радикально меняются. Полагаю, что одним из следствий является и необходимость вести катехизацию через СМИ. Особенно, если задачи катехизации мы понимаем расширительно и относим к ним формирование христианского мировоззрения и обретение христианином своего места и служения в Церкви. Церковные СМИ, безусловно, призваны выполнять эти задачи и, следовательно, являются инструментом катехизации. Здесь же необходимо сказать о том, что СМИ выполняют воспитательную и образовательную функции. В рамках этих задач также можно говорить о том, что церковные СМИ ведут катехизацию.

Насколько успешно церковные СМИ справляются с катехизацией? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть сложившуюся сегодня систему церковных СМИ. Она достаточно сложная — в ней есть печатные и электронные издания, радиопрограммы и радиостанции, телепередачи и телеканалы. Есть СМИ, ориентированные на массовую аудиторию, есть специализированные медийные проекты.

Однако есть и другие критерии. Можно сказать, что система церковных СМИ в России сегодня — это, прежде всего, совокупность официальных, собственно церковных, и частных проектов. Это значит, что во многих проектах присутствует ярко обозначенный частный, личный интерес. Он может быть окрашен политически или аполитичен, в нашем случае это не имеет значения. Важно другое — медийные проекты Церкви  построены не на том, что нужно Церкви сегодня, а на том, как тот или иной хозяин СМИ или главный редактор интерпретирует сегодняшние нужды и потребности Церкви.

В этой совокупности частных мнений мы находим и прекрасные, глубоко церковные по духу и массовые по форме проекты, но встречаются и ложные интерпретации, вредные и опасные для церковной жизни установки. Мы сталкивается также с непрофессионализмом и удручающе жесткой самоцензурой многих церковных журналистов. В последние годы это становится все очевиднее.

Такое положение дел приводит к мысли о необходимости руководства — конечно, аккуратного и продуманного — процессом формирования и развития церковных СМИ. Какими могут быть механизмы такого регулирования? Здесь полезно обратиться к истории и рассмотреть, что способствовало расцвету качественной церковной журналистики во второй половине XIX — начале ХХ веков? Среди ряда факторов необходимо выделить два. Во-первых, самое активное участие епископов, священников и представителей академического богословия в издании церковной периодики. Во-вторых,  развитие церковной цензуры. Редактор каждого издания знал, как и перед кем он отвечает за качество своего издания и какие будут последствия, если издание будет распространять сомнительные или неправославные взгляды. Форма собственности в этой ситуации особого значения не имела. Главное, что был создан эффективный механизм защиты интересов Церкви, в полной мере соответствовавший развитию СМИ своего времени.

Однако то, что было возможно в империи, где православие было государственной религией, невозможно повторить в современной постсоветской России. Мы призваны найти новые формы защиты интересов Церкви в информационном пространстве.

К сожалению, сегодня мы далеко не всегда думаем о качестве церковных изданий. Мы делаем то, что у нас может получиться, исходя из наших желаний, творческих, финансовых и технических возможностей. Нужно это Церкви или нет, решает ли это сегодня конкретные миссионерские или катехизаторские задачи, в какой мере это соответствует церковному преданию — очень часто не имеет первостепенного значения.

90% СМИ, которые называют себя православными, выстроены по этому принципу. Нужно, чтобы был епархиальный журнал? Давайте сделаем епархиальный журнал. Нужно, чтобы епархиальный журнал смотрелся, как столичный, — если есть возможность, давайте сделаем. Кому это нужно, зачем? Какова эффективность этого проекта? На эти вопросы очень часто учредители, издатели и журналисты ответить не могут.

Рассмотрим один конкретный вопрос. В каких формах решаются задачи катехизации в подобных изданиях? В большинстве случаев это сухая хроника архиерейского служения, перепечатки из Интернета и пересказы житий святых, причем пересказы многократные. Если посмотреть на почтенные издания, которые существуют лет по 10–15, то боюсь, что один и тот же материал с небольшой редактурой может быть опубликован раз по пять точно. Да, с «технической» точки зрения качество текста растет. Версии житий уже так отшлифованы, что напоминают пресс-релизы транснациональных корпораций о новых товарах и услугах.

Но гладкость текста не самоцель. К чему информация о церковной жизни должна побуждать? Какие механизмы мы задействуем, чтобы формировать твердое христианское мировоззрение у наших читателей? К сожалению, и на эти вопросы у большинства православных журналистов ответов нет. А ведь добавить требуется совсем немного: объяснить, в чем актуальность подвига святого для современного человека. Как в его и в нашей с вами жизни воплощаются евангельские заповеди. И здесь церковный журналист — не важно, в сане он или нет, — должен научиться размышлять, богословствовать. К сожалению, знаний, навыков и даже желания это делать у руководителей и сотрудников редакций, как правило, не хватает.

Если добавить к этому проблему религиозного мифотворчества которым занимаются некоторые квазиправославные СМИ, то окажется, что с задачей формирования православного мировоззрения наши православные СМИ не справляются.

Мы оказались в парадоксальной ситуации. У Русской Православной Церкви более 800 информационных проектов различного уровня. Тысячи людей вовлечены в информационную деятельность Церкви, но при этом результат очень и очень посредственный. Более того, талантливые и удачные решения, небольшие победы зачастую перекрываются деструктивными проектами. Как ни странно, у хороших, интересных, по-настоящему церковных СМИ система распространения работает на порядок хуже, чем у изданий сомнительных, псевдоцерковных.

Несколько примеров. В последнее время серьезное беспокойство вызывает газета «Дух христианина». В ее издании в одной упряжке оказались Фонд защиты гласности, некоторые монахи Оптиной пустыни, предприниматели и спортивно-военизированные группы. Идеологическая платформа, выдаваемая за «что-то духовное», известна: современное монашество ненастоящее, потому что грекофильское; епископат отступает от чистоты православного вероучения; президент России был и остается сознательным врагом русского народа и т.п. Через эту призму оценивается все происходящее. Главная мысль, которую редакция стремится донести до читателя, проста и опасна: «внутри Церкви есть враги», «внутри России есть враги».

Думаю, не ошибусь, если скажу, что есть один очень простой критерий, по которому можно проверить, насколько твердую церковную позицию занимает то или иное СМИ. Лжецерковные СМИ всегда разворачивают травлю тех, кто оказался у них в немилости. Личная неприязнь очень быстро приводит журналистов этих изданий к одному вердикту: такой-то является нашим врагом и, следовательно (!), врагом Церкви. Такие издания утверждают, что обладают монополией на истину. Не заботясь о качестве аргументов, они публично заявляют, что такой-то «согрешил», является «врагом Церкви», «предал Христа» и т.п. Авторы таких изданий пребывают в помрачении ума и ожесточении сердца, смущая, а нередко и духовно калеча своих читателей.

В частности, на эти позиции дрейфует информационное агентство «Русская линия». Анализ публикаций показывает, что его журналисты постоянно ищут «жертв» среди своих, православных. На них любой неправдой собирается компромат, и затем пишутся публичные доносы с передергиванием позиций, клеветой. Мишенью становятся самые разные люди: в сане и без — пастыри, богословы, публицисты; широко известные и нет. Обвиняя других, эти издания убеждают и себя, и своих читателей в том, что только так и надо хранить твердую и бескомпромиссную веру...

Но нам не стоит забывать, что в истории России это уже было. Печально, что большевистские методы перекочевали в околоправославную среду.

В этом контексте совершенно неслучайным выглядит прошлогодние «письма» епископа Диомида. Публичные обвинения в адрес Святейшего Патриарха на пустом месте возникнуть не могут. Для таких выступлений формируется определенный контекст, и СМИ в нем играют не последнюю роль. Церковь не реагирует на публичные доносы, и процесс развивается сообразно. Давайте стукнем по мирянам — промолчат или нет? Промолчали. Давайте ударим по священникам — промолчат или нет? Промолчали. Давайте обвиним богословов. — Промолчали. Давайте теперь стукнем по епископам — промолчат или…

Конечно, в Православной Церкви не существует запрета на критику. Но критика должна быть ответственной, по совести и непременно конструктивной. В том, что приходится слышать, невежество и сектантская ограниченность побеждают и разум, и веру.

Серьезнейшая проблема заключается в том, что мы молчим, когда необходимо проявлять солидарность. Мы молчим, когда необходимо реагировать. Конечно, в Церкви идут публичные дискуссии, но не возникает итоговых документов и, соответственно, ясной церковно-общественной позиции. В частности, в этом состоит, на мой взгляд, главная задача Рождественских чтений — авторитетным церковно-общественным собором, голосом Церкви в общественном пространстве. Есть у этой проблемы и другая сторона — та, которая регулируется церковными канонами. Что-то должно выноситься в публичную сферу, а что-то, наоборот, в непубличную — подлинного церковного следствия и церковного суда. Но ни первое, ни второе практически не работает, и мы оказываемся в искореженном информационном пространстве.

Церковные СМИ были полностью уничтожены в 1917 году, в последние два десятилетия они развивались как набор частных проектов, и сегодня стоит громадная задача воцерковления печатных и электронных СМИ, которые себя называют православными. Среди нерешенных проблем церковной жизни, эта — одна из самых серьезных.

Встает вопрос: являются ли СМИ частью административно-канонической структуры Церкви или нет? Епископ или настоятель храма по должности всегда является главным редактором официального церковного СМИ. В какой степени они участвуют в работе СМИ? Например, в светских СМИ есть положение о служебных обязанностях главного редактора. В нем около 50 позиций, по которым главный редактор несет ответственность за свое издание. Было бы очень полезно главным редакторам наших церковных СМИ ознакомиться с этим списком и подумать, есть ли у них основания называть себя главным редакторами.

Такая система не работает, и работать не будет. Это не упрек: сложные административные и церковно-политические задачи решать непросто. Может быть, если начать их решать, будут ошибки, но лучше пусть будут ошибки при решении этих задач, чем игнорирование этого вопроса как такового.

В связи с этим, я думаю, что перед нами стоят две главных задачи. Первая — это консолидация, реальное сотрудничество, солидарность тех СМИ, которые считают, что их главная задача — церковное служение. И должен сказать, что это очень сложно, семь лет мы ведем эту работу. К  сожалению, результаты пока не впечатляют. И вторая задача — это создание инструментов и «площадок» для широкой и свободной дискуссии. Различные церковные группы (в данном случае я не имею в виду «правых» и «левых», а лишь тех, кто занимается церковным служением), катехизаторы, миссионеры, богословы, должны сформировать свою программу необходимых публикаций в ведущих церковных СМИ, а редакции СМИ, в свою очередь, призваны откликнуться и принять эту программу не на уровне разовых, по сути дела случайных публикаций, а на уровне постоянной работы: рубрик, серии материалов и т.д.

И последнее. Если мы говорим о системе миссии и катехизации, то необходимо, чтобы миссионеры и катехизаторы, имеющие практический опыт работы, предложили свое видение того, какие функции церковные СМИ должны выполнять с их точки зрения. Мы сейчас находимся на этапе, когда задачи церковных СМИ необходимо пересмотреть, уточнить и, желательно, прописать на бумаге. Пусть это будет не официальный документ, а неформальная декларация нашего профессионального сообщества, но это было бы очень полезно.

Я надеюсь, что наши встречи будут важными вехами на пути становления эффективной и действенной церковной журналистики.