Памяти протоиерея Михаила Толмачева (1920—2004)

Вот и минул год со дня смерти протоиерея Михаила Толмачева. Трудно представить, что я уже больше никогда не войду в его маленький домик, не сяду на старенькое кресло, ожидая, когда отец Михаил выйдет из своей крошечной спаленки, служившей ему еще и кабинетом. Обычно он садился  у окна, напротив меня, и неторопливо рассказывал.

Это были исполненные благодарности Богу воспоминания о жизни. О прошедших в Югославии детстве и юности, о первых годах священства, о служении в Будапеште, переезде в Австралию, о поездках в Россию, о счастье иметь любимую жену и помощницу, заботливых детей и внуков, любящих прихожан.

Отец Михаил родился в 1920 году в Греции, но вырос в Югославии, где в 20-е и 30-е годы ушедшего столетия нашли приют тысячи беженцев из России. В большинстве своем это были люди, которые с оружием в руках отстаивали свое право остаться русскими. Среди них был и офицер Белой армии Дмитрий Дмитриевич Толмачев, отец будущего священника Михаила Толмачева. Отец Михаил мало рассказывал о своем отце, но висевшие в его комнате отцовские картины с видами русской природы красноречиво свидетельствовали о глубине понесенной отцом утраты.

Новая власть в большевистской России разрушила их дом и отняла Родину. Но чего она не в силах была отнять, так это родной язык и православную веру. Русская гимназия в Белграде. В те годы в ней трудился цвет российской науки.  Как-то раз один из преподавателей Миши Толмачева, пожилой профессор из Петербурга, подвел его к столику, на котором лежал томик А.С. Пушкина, и сказал: «Если ты  полюбишь эти стихи, ты навсегда полюбишь Россию». Любовь к стране своих предков отец Михаил сохранил на всю жизнь. Он был в России всего два раза, но память об этих поездках питала его сердце до последних дней его земного пути.

Сейчас нам трудно оценить тот духовный и патриотический подъем, которым была охвачена молодая поросль русской эмиграции в предвоенной Европе. Потеря родной земли была восполнена тем, что молодым русским беженцам открылось Небо. Под мудрым водительством епископов и священников, среди которых было немало выдающихся пастырей и богословов, русская молодежь в эмиграции дала православию новое поколение священников и мирян. Эти люди сумели пронести огонь веры, принятый ими от старших, через все трагические изломы двадцатого века.

Отец Михаил часто вспоминал друга своей юности Владимира Родзянко, будущего епископа Василия, известного проповедника и духовного писателя. Именно он своим примером подвиг двадцатиоднолетнего Михаила Толмачева в 1941 году принять сан диакона, а через два года — сан священника. Это был самый разгар Второй мировой войны. Можно только догадываться, какие трудности пришлось перенести молодому пастырю, матушке Людмиле и двум малышам, Маше и Георгию. Отец Михаил почти никогда не рассказывал подробно об этих годах. Но любил вспоминать о том, как ему, помимо гражданской работы, необходимой для поддержки семьи, приходилось служить во многих сербских сельских церквах в округе. Однажды для удобства передвижения он приобрел себе велосипед, на что прихожане не преминули любовно откликнуться прозвищем «поп на колесиках».

Скупо он вспоминал и о своей высылке из Югославии в 1950 году, когда их с матушкой, двумя старшими детьми и только что рожденным сыном Василием в одночасье депортировали в Венгрию.

Каждый верующий человек чувствует в своей жизни незримое водительство свыше. Отец Михаил не уставал повторять, что в самые трудные минуты своей жизни он всегда знал — Господь ведет его. И то, что в 1950 году, когда семья Толмачевых прибыла в Будапешт, в церкви преподобного Сергия Радонежского Московского Патриархата не оказалось священника, он воспринял как знак и благословение Божие.

Многие наши современники, выросшие в Советском Союзе, слабо представляют себе, что значило быть служителем Церкви в годы «развитого» социализма.  Конечно, вал прежних физических репрессий в те годы почти остановился. Священнослужителей уже не расстреливали и тысячами не ссылали в лагеря, как это было в предвоенное время. Но эпоха мученичества сменилась временем тихого исповедничества. Государство с помощью аппарата атеистической пропаганды, материальных ограничений и непрерывной клеветы целенаправленно старалось превратить Церковь в «доисторическое гетто», куда был бы заказан вход всем ищущим, и прежде всего молодежи.

На этом фоне можно только предполагать, чего стоило отцу Михаилу, работавшему на двух светских работах, помимо церковной богослужебной жизни организовать в 60-е годы на своем приходе в Будапеште негласный кружок по изучению христианства для ищущих молодых русских и венгров. Формально отец Михаил не получил богословского образования, но приобретенные многолетним трудом  знания, а главное — глубокая личная духовная жизнь, дали ему возможность стать не только учителем, но, что важнее всего, воспитателем для тех молодых людей. Позднее некоторые из них стали священниками.

Приезд в Австралию был нелегким испытанием для пастыря. Семья переезжала к дочери Марии, которая вышла замуж и жила в Мельбурне. Но пастырской целью должна была стать помощь инициативной группе, которая ранее обратилась в Москву с просьбой организовать приход Московского Патриархата в Австралии. Однако на деле людей, которые реально хотели бы работать над созданием прихода, не оказалось. И так же, как в Венгрии, Господь не оставляет своего верного служителя. Епископ Сербской Церкви в Австралии Николай предлагает отцу Михаилу место настоятеля сербского прихода Святой Троицы в Брансвике. Более десяти лет отец Михаил возглавлял эту центральную сербскую церковь Мельбурна, духовно окормляя не только тысячи прихожан, но и все духовенство сербской епархии.

В 1986 году настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы (Константинопольского Патриархата) протоиерей Николай Остянко тяжело заболел и должен был лечь на операцию. Епископ Иезекииль, в ведении которого находится этот приход, попросил отца Михаила заменить протоиерея Николая. Отец Николай уже не смог вернуться в свой приход. Он скончался вскоре после перенесенной операции. В том же году протоиерей Михаил Толмачев принял на себя послушание настоятеля церкви Покрова Пресвятой Богородицы, которое смиренно пронес до своей смерти. Почти семнадцать лет отец Михаил был духовным отцом для многих десятков людей, разделяя их радости и скорби, открывая им дорогу ко Христу и Его Царству.

Среди духовных детей протоиерея Михаила Толмачева всегда были люди разных национальностей. Поэтому неслучайно, что именно к нему обратилась небольшая группа австралийцев с просьбой о принятии их в Русскую Православную Церковь и об открытии англоязычного прихода Московского Патриархата в Мельбурне. Так отец Михаил стал духовным основателем Свято-Троицкого прихода Московского Патриархата, где ныне я несу свое пастырского служение.

Деятельность протоиерея Михаила Толмачева не раз была отмечена многими церковными наградами. А в 2001 году за свой активный духовный вклад в жизнь австралийского общества отец Михаил был награжден медалью Признания Британского Сообщества, которую ему вручил федеральный министр финансов П.Костелло.

После смерти в 2001 году горячо любимой матушки Людмилы отец Михаил стал угасать. Ему все труднее становилось служить, но пропускал воскресную литургию он только в случае болезни. Я никогда не забуду, как он слабеющим голосом проникновенно читал Евхаристический канон, склоняясь перед Святыми Дарами.

Последние месяцы жизни отец Михаил провел в старческом доме св. Иоанна Кронштадтского в Данденонге. Там он был окружен любовью своих детей и внуков, духовной опекой и заботой протоиерея Михаила Протопопова, вниманием множества духовных чад, не оставлявших ни на день своего пастыря.

5 июля отец Михаил  Толмачев мирно отошел ко Господу. Это был день его диаконской хиротонии, день, когда началось его служение Церкви. В последний путь протоиерея Михаила Толмачева провожали русские, сербские и греческие священники. Чин отпевания возглавил находившийся с визитом в Австралии епископ Венский и Австрийский Иларион, во временном подчинении у которого сейчас находятся приходы Московского Патриархата в Венгрии, где с любовью хранят память об отце Михаиле.

Православие, которое нес людям отец Михаил Толмачев, всегда было светло и радостно. Это чувствовал каждый, кто встречал его на своем жизненном пути. Недаром батюшка любил и собирал акафисты. В его библиотеке их был не один десяток. Акафист как жанр церковной поэзии, пожалуй, наиболее ярко несет ноту космической радости за милость Творца к своему творению. Одним из любимых духовных произведений отца Михаила был акафист «Слава Богу за все», написанный в 20-е годы прошлого века митрополитом Трифоном (Туркестановым).  Буквально за несколько дней до смерти, когда сознание временами уже покидало батюшку, после преподанных ему Таинств Причастия и Соборования, мне довелось прочесть этот акафист отцу Михаилу. Строками из этого гимна Творцу я и закончу мои немощные заметки об этом замечательном священнике:

Слава Тебе за нашу неутолимую жажду богообщения.

Слава Тебе, вдохнувшему в нас неудовлетворенность земным!

Слава Тебе, вложившему в нас вечную тоску по небу!

Слава Тебе, облекшему нас тончайшими лучами Твоими.

Слава Тебе за откровения Твои, за счастье чувствовать Тебя и жить с Тобою.

Слава Тебе, Боже, во веки.