Памяти православного журналиста

 Убийство Павла Хлебникова стало сильнейшим ударом для журналистов, друзей Павла в разных странах, политиков, делового сообщества и широкой общественности. В прессе обсуждалось несколько версий его убийства, главным образом — связано ли оно с публикацией журналом «Форбс» списка 100 богатейших россиян. Но начавшееся следствие пока не пришло ни к каким достоверным выводам.

Гибель Хлебникова — 41-летнего журналиста, находившегося на самом взлете своей карьеры, любящего мужа и отца троих детей — стала особенно драматическим событием, потому что он был человеком, твердо верившим в светлое будущее России и искренне приветствовавшим перемены, происходившие в стране в последние несколько лет. В самом появлении русского «Форбса» он видел подтверждение того, что и бизнес, и общественная жизнь в России становятся более цивилизованными, — а следовательно, в стране должно быть место для честного журнала о бизнесе, который в то же время прививал бы российской элите патриотические и нравственные ценности. Цитаты из Священного Писания и вопросы, связанные с нравственными основами ведения бизнеса, постоянно присутствовали на страницах русского «Форбса».

Его главный редактор был бесстрашным борцом за правду. За правду фактов, которые он собирал как репортер, и за Правду Божию, как и подобало православному христианину, воспитанному на славных традициях русского дворянства. Для Павла его журналистская профессия была сферой приложения идеала служения России, которым жила вся русская эмиграция «первой волны», идеала, на котором он был воспитан.

Павел Хлебников родился 3 июня 1963 года в Нью-Йорке, где его отец служил переводчиком в ООН, а дед по материнской линии — сын морского офицера Аркадия Небольсина, спасшего крейсер «Аврора» во время русско-японской войны и погибшего от рук взбунтовавшихся матросов в 1917-м, — был уважаемым инженером. Семья Небольсиных-Хлебниковых окормлялась у протопресвитера Александра Киселева — выдающегося пастыря русской эмиграции, скончавшегося в Москве в 2001 году.

Павел преклонялся перед Петром Аркадьевичем Столыпиным, и в последние месяцы жизни планировал переделать в книгу свою докторскую диссертацию по столыпинским реформам, защищенную в Лондонской Школе экономики. Убежденный сторонник частной собственности и свободы предпринимательства, Хлебников был одним из самых ярких критиков того, как была осуществлена приватизация в России. Его статья в американском «Форбсе», а затем и книга «Крестный отец Кремля» стоила ему долгого судебного разбирательства с Борисом Березовским.

Он рассматривал дело Михаила Ходорковского как «агонию клептократии, которую представляла собой ельцинская Россия» и ратовал за усиление государства, но предупреждал об опасности чиновничьего произвола. «Можно только приветствовать принцип восстановления государственного авторитета над обществом и самыми крупными игроками этого общества, — сказал он в своем последнем интервью, данном журналистке газеты «Известия» за несколько часов до смерти. — Но сейчас государство идет напролом совсем к другой крайности — чтобы уже начинать вмешиваться во все и вся по своему пожеланию. Возможно, скоро мы будем говорить, что реальная угроза стране — не олигархический строй, а чрезмерная власть чиновничества, применяющего закон исходя из своего произвола».

«Разве тебя не злит, что Чубайс и прочие сделали с твоей страной?» — спросил Павел у автора этих строк в нашем последнем разговоре, примерно за месяц до его гибели. И он очень расстроился, когда я произнес что-то вроде: «Ну, так уж сложилось». «Это так по-русски!» — воскликнул он.

В том, что Павел был идеалистом, не сомневался никто из знавших его. Но было трудно сказать, в чем его идеализм был американским, а в чем принадлежал к практически исчезнувшей российской традиции. Он чувствовал себя дома и в Москве, и в Нью-Йорке, но, похоже, везде не до конца. Он верил в то, что можно соединить лучшее из двух миров, но жизнь предлагала иное.

«Я чувствую себя свободнее в России, чем в Америке, и чувствую здесь колоссальные возможности», — сказал Павел за несколько дней до смерти в беседе со своим другом, корреспондентом «Санди Таймс» в Москве Марком Франкетти. «В Америке слишком много политкорректности».

Последняя книга Павла Хлебникова «Разговор с варваром» (2003 г.) как раз совсем не политкорректна. Павел надеялся, что после 11 сентября эта книга — его диалог с Хож-Ахметом Нухаевым, чеченским бандитом и полевым командиром, превратившимся в философа и проповедника исламского и родоплеменного покорения цивилизованного мира, — сможет быть опубликована и на западе.

Читая эту книгу, явственно ощущаешь, что автор встретил врага, который хорошо артикулирует свои мысли. И это заставило Павла еще четче понять позиции, на которых стоит он сам. Получился сильнейший манифест современного христианского консерватизма — настолько сильный, что сама его публикация, заранее обрекавшая автора на проклятия со стороны либеральной общественности, уже была рыцарским поступком. В этой книжке единственная надежда автора — в том, что и Россия, и вся европейская цивилизация вернутся к своим христианским корням.

«Военная победа американской армии в Ираке, так же как и военная победа российской армии в Чечне, ничего не даст, пока внутри самой Америки, России и Европы будет гаснуть христианская вера, слабеть европейская культура, — пишет Павел в эпилоге. — Можно выиграть сколько угодно сражений в других странах и все-таки проиграть войну в собственном доме...

Это вопрос духа. Стоит лишь сопоставить психологию сегодняшнего европейца с мировоззрением Нухаева, чтобы понять, насколько иссякли жизненные силы европейской цивилизации. Пока мусульмане усердно придерживаются своей веры, своих традиций и принципа многодетного семейства, наши политические власти морочат нам голову беспочвенным и безбожным либерализмом. Мы почти полностью потеряли инстинкт самосохранения, иногда кажется, что мы уже смирились с нашим уходом с исторической сцены. Куда делась наша сила воли? Где наше желание закрепить за собой будущее? Нам нужны такие качества, как смелость, решительность, готовность идти до конца в защиту чести, — а мы уже ощущаем себя побежденным народом, нас охватили трусость и уныние. В наших городах все чаще торжествуют не гражданская нравственность, а жульничество, бандитизм и разврат. Так и разлагается цивилизация...

Может быть, познакомившись с новым варварством Нухаева и ему подобных, мы вспомним об истоках нашей цивилизации: семействе, религии, подвижничестве и боевом духе. Может быть, тогда мы наконец решимся встать на защиту чести наших предков и позаботимся о наших потомках».

После гибели Павла за него молились во многих храмах — как в Москве, так и в Нью-Йорке. Панихиды служили в храме св. вмч. Екатерины на Всполье (подворье Православной Церкви в Америке), храме св. Иоанна Воина на Якиманке, других церквях. А 14 июля сотни москвичей, включая известных политических деятелей, собрались вместе с братьями Павла вокруг его гроба на панихиде в Преображенской церкви Храма Христа Спасителя. Службу возглавил наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов), а сослуживший ему близкий друг Павла, протоиерей Леонид Калинин произнес с амвона пронзительные слова о том, что Павел Хлебников погиб за Россию.

Отпевание Павла Хлебникова было совершено 16 июля в русском Свято-Николаевском соборе в Нью-Йорке. Вечная память!