«Звенигородский чин» преподобного Андрея Рублева

Книга «Пути русского богословия» прот. Георгия Флоровского начинается с вопроса: «В истории русской мысли много загадочного и непонятного. И  прежде всего, — что означает это вековое, слишком долгое и затяжное русское молчание?.. Как объяснить это позднее и запоздалое пробуждение русской мысли?» Действительно, и христианский Восток, и христианский Запад дают яркие и глубокие примеры богословского творчества. Можно ли говорить о молчании русской мысли и русского сердца в Средние века? Или мы не можем прочесть и услышать богословский язык наших великий предков?

Через полвека после Флоровского канадский ученый Маршал Маклюэн скажет: «Русским достаточно адаптировать свои традиции восточной иконы и построения образа к новым электрическим средствам, чтобы быть агрессивно эффективными в современном мире информации… Русские не проявили в своей пропаганде ни изобретательности, ни работы воображения. Они просто делали то, чему их учили религиозные и культурные традиции, а именно — строили образы…».

Современная аудиовизуальная культура ставит перед нами важный вопрос: умеем ли мы читать те образы, которые созданы нашей христианской культурой? Сохраняются ли в современной России традиции иконопочитания и богословие образа?

И я готов ответить да, когда вижу людей, замирающих перед «Звенигородским чином» прп. Андрея Рублева.

Произведения преподобного Андрея Рублева принадлежат к высшим достижениям русского и мирового литургического искусства. Создатель иконы Живоначальной Троицы, величайшего творения древнерусской иконописи, писал святые образы и для храмов Звенигорода. К ним относятся иконы «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел», написанные прп. Андреем в 1410-х годах. В  этих иконах раскрывается опыт молитвы учеников прп. Сергия Радонежского, духовные дары и художественный гений самого иконописца.

Артем Погосов

«Звенигородский» поясной деисусный чин происходит из Успенского собора, построенного около 1399–1400 годов в Звенигороде. Первоначально в ансамбль входили либо семь икон (Спасителя, Пресвятой Богородицы, св. Иоанна Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила, апостолов Петра и Павла), либо девять (с добавлением святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста). Деисусный «Звенигородский чин» представляет собой новое осмысление, новое прочтение византийской традиции, когда на первый план выходит созерцательность и молитвенный покой. Чуть склоненные головы, светлые лики, их задумчивое выражение, светлые оттенки голубого и розового, золотистого и сиренево-коричневого — все говорит о  духовном совершенстве и райской гармонии. Образу Христа Спасителя, который, благодаря масштабным соотношениям, кажется чуть более удаленным от зрителя, чем остальные изображения, сопутствует чистота и покой Архангела Михаила и молитвенная сосредоточенность апостола Павла.

Исключительно высокое художественное качество «Звенигородского чина», как и его стилистические особенности, дают основание многим историкам искусства отнести эти иконы к  творчеству преподобного Андрея Рублева, хотя надежных документальных подтверждений этому сегодня нет.

Первое упоминание о преподобном Андрее Рублеве относится к 1405 году, когда он, вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца, участвовал в росписи Благовещенского собора при великокняжеском дворце Московского Кремля. В это время прп. Андрей должен был быть еще молодым: можно предположить, что он родился в 1380-х годах. По некоторым сведениям, прп. Андрей был иноком Троице-Сергиева монастыря и Спасо-Андроникова монастыря в Москве, где скончался и похоронен около 1427–1430 годов. Память преподобного Андрея Рублева совершается 4/17 июля.

Нельзя с уверенностью говорить о знакомстве прп. Андрея Рублева с прп. Саввой Сторожевским. Звенигородский князь Юрий Дмитриевич мог пригласить знаменитого иконописца уже после кончины великого игумена, что даже более вероятно, если учесть мнение историков о написании «Звенигородского чина» прп. Андреем Рублевым после 1405 года.

В каком из храмов Звенигорода мог трудиться прп. Андрей над созданием своих икон? Известно, что он был иноком, поэтому наиболее удобным местом для творчества могла служить обитель прп. Саввы. Здесь, в одной из монастырских келий, вероятнее всего и были созданы эти иконописные образы.

Из икон Звенигородского чина наибольшее внимание привлекает центральный образ Спасителя, который обладает удивительной духовной глубиной и силой. Прп. Андрей ко времени создания звенигородских икон был уже не только зрелым мастером, но, видимо, и совершенным монахом, каким его прославляет Церковь: «Божественного света лучами облистанный, преподобне Андрее, Христа позна еси Божию Премудрость и силу».

В византийской традиции иконы Спасителя подчеркивают такие божественные свойства, как Всеведение, Всемогущество, Мздовоздаяние. Некоторые из них могут поразить и устрашить строгостью божественного взгляда. Рассматриваемый образ Спасителя, созданным прп. Андреем Рублевым, раскрывает другую сторону отношения Бога к миру. Он наполнен внутренней тишиной, в которой совершенно особо подчеркнуты обращение к миру, Любовь и Милость Нашего Искупителя.

«Звенигородским чином» не исчерпывается живописное наследие прп. Андрея Рублева в Звенигороде. На стенах Успенского и Рождественского соборов частично сохранились первоначальные росписи великого мастера. В первую очередь обращают на себя внимание фрески Успенского собора. Их творцом также можно признать прп. Андрея Рублева.

Интересно, что звенигородские фрески являются наиболее ранними из сохранившихся московских храмовых росписей. До времени прп. Андрея Рублева московские художники были в основном иконниками, а ведущими мастерами в стенном письме оставались греки. На примере сохранившихся звенигородских фресок мы видим, что в начале XV века московским иконописцам становится под силу выполнить храмовые росписи, соответствующие высочайшему духовному и художественному уровню.

В монастырском Рождественском соборе сохранился небольшой фрагмент древней росписи. В одном из рукописных сборников XVII века находится запись следующего содержания: «Во святой и великой лавре преподобного отца Саввы Звенигородского соборная церкви Рождества Пресвятая Богородицы первое стенное письмо на левкасе вместо иконного письма. Та церковь писана: от царских дверей с правую страну Арсений Великий, а иных святых лиц не видно, а против левого клироса от царских дверей писаны: Антоний Великий, Павел Фивейский, преподобный Онуфрий Великий, по нем преподобный Марко Фраческий афинянин, а та церковь писана в княжение великого князя Георгия».

Войдя в Успенский храм, сразу можно заметить не занятые иконостасными иконами алтарные столпы, покрытые древними, к сожалению, уже значительно потускневшими росписями. На них вверху в круглых медальонах просматриваются образы почитаемых на Руси охранителей домашних лошадей: святых мучеников Флора и Лавра, в центре — изображение Животворящего Креста, и внизу, на уровне местного ряда иконостаса, две композиции: «Явление ангела прп. Пахомию Великому» и «Беседа прп. Варлаама с царевичем Иоасафом».

В последнем сюжете в символическом образе преподобный Андрей Рублев передал тот дух внутреннего согласия и гармонии, который господствовал в общении князя и его духовника. Эту композицию, так редко встречающуюся в храмовых росписях, скорее всего, пожелал изобразить на алтарной преграде сам князь Юрий Звенигородский, посвятив его преподобному Савве Сторожевскому, своему незабвенному духовному наставнику.

Сергей Чапнин