ЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

Протоиерей Димитрий Смирнов, проректор Православного Свято-Тихоновского богословского института, заместитель председателя Церковно-общественного совета по биомедицинской этике при Московской Патриархии Русской Православной Церкви

Совет по биомедицинской этике был создан два года назад, в связи с теми духовными и нравственными проблемами, которые возникли в результате бурного развития медицинских технологий.

На первый взгляд может показаться, что медицина и наука — это одно сплошное благо, и, кто бы этим ни занимался, он уже априори совершает гуманное служение. Но, как показала практика, многие труженики на этой ниве, особенно в нашем государстве, очень далеки от подлинной любви к человеку. Для обсуждения всех этих проблем и был создан Совет по биоэмедицинской этике. В работе Совета участвуют академики и доктора наук, различные специалисты. Советом был разработан ряд документов, которые легли в основу социальной концепции Русской Православной Церкви.

Я уже упомянул о том, что не все деятели науки и медицины стремятся придерживаться в своей деятельности этических принципов. Самый яркий пример этому я увидел в Государственной Думе, во время прений по поводу готовившегося тогда закона о правилах пересадки органов. Выступал академик Валерий Иванович Шумаков, который сказал буквально такую фразу: “Мы людей спасаем, а вы говорите нам о каких-то там этических проблемах”.

Какие же возникают проблемы в этой области? В первую очередь, при пересадке органов возникает проблема с донором. Понятно, что удобней взять орган у человека, который пока еще жив. И чтобы этого достичь, берется за основу такая идея, что если мозг умер, то человек считается мертвым. Сердце бьется, он дышит, но мозг его не работает. В нужный момент мы можем прекратить деятельность его сердца и пересадить его кому-нибудь другому. Теперь эта идея зафиксирована законодательным путем. Сразу после принятия этого закона я спросил Валерия Ивановича Шумакова о проценте ошибок при определении смерти мозга. Оказалось, 11 процентов. Следовательно, каждый десятый “донор” расчленяется, будучи живым. Но я внутренне не могу согласиться и с тем, что смерть мозга — это смерть человека, хотя еще бьется его сердце. Это есть тайна, мы не знаем, что он чувствует, что он думает, ведь эти процессы никем не исследованы. Возможно, “смерть мозга” говорит только о том, что поврежден аппарат общения с окружающей средой, это фиксируют приборы, а что при этом происходит с самим человеком, мы не знаем.

Наши суды не выносят сейчас смертных приговоров разным злодеям из боязни, что могут осудить невинного. Но если мы ведем себя гуманно по отношению к преступникам, то как мы должны себя вести по отношению к пациентам?

Можно ли решать эту нравственную проблему голосами ученых, которые заинтересованы в донорах? Проблема заключается в том, продлевать ли жизнь этому человеку искусственными методами, но это должны решать родственники и близкие друзья, или же должно существовать его предварительное согласие. Во всяком случае, способы принятия такого решения должны быть иными.

Еще одна важная этическая проблема, о которой здесь необходимо упомянуть, заключена в том, что в наше время медицина превратилась в платную услугу. Это проблема, которая затрагивает не только область трансплантологии или еще каких-то сверхсовременных биологических технологий, а буквально каждого. Эти новые отношения между врачом и пациентом совершенно не свойственны российскому менталитету. Сейчас получается так. Есть человек, который нуждается в помощи и сострадании, и есть врач, у которого есть знания и лекарства. И задача врача заключена в том, чтоб изъять из больного как можно больше денег. Причем пациент перед врачом абсолютно беззащитен и находится в полной зависимости от нравственного состояния этого врача. Такие “деловые отношения” приводят к странным результатам. Например, в какой-нибудь крупной клинике мы просим список вскрытий, сделанных патологоанатомами за сегодняшний день, и видим, что в этом списке 30 человек. Но мы знаем, что, в соответствии с рабочими площадями и количеством патологоанатомов, это невозможно. Что происходит на самом деле? Патологоанатом, вместо того чтобы сделать вскрытие, просто узнает диагноз у лечащего врача. Для чего это делается? Для того, чтобы из государственного бюджета даром взять сумму, полагающуюся за это вскрытие.

Молодой врач, закончив институт, пройдя ординатуру, приходит в больницу исполненный благородными чувствами, а оказывается в среде ужасающего цинизма и разбоя. Мы должны защитить и молодое поколение врачей. В сфере медицины абсолютно недопустима, например, покупка диссертации. Тем не менее, это происходит, и даже такса известна.

А как современные медицинские учреждения работают с фармакологическими фирмами? Как производят так называемое исследование лекарства? Об этом любой доктор, который трудится в клинике, сможет вам потихоньку рассказать.

Сфера биоэтических проблем огромна, и мы должны понимать, что все эти проблемы в один момент мы не решим, а некоторые не решим и до Страшного суда. Но улучшить ситуацию мы можем. Мы должны постараться обозначить все эти нравственные проблемы, выявить к ним наше отношение в каждом конкретном случае. Но без помощи специалистов и врачей мы не сможем это сделать.