Почему мы так беспечно живем?

В конце января в Москве состоялось вручение пятой национальной кинематографической премии «Золотой орел». В номинации «Лучший актер» награду получил Петр Мамонов за роль в фильме «Остров». Поднявшись на сцену за статуэткой, он, по традиции, произнес перед киноакадемиками и зрителями небольшую речь. Как ни странно, значительная часть его выступления была вырезана телевизионщиками из эфира. Возможно, по цензурным соображениям. Тем не менее, речь Мамонова была весьма примечательна.
По большому счету, ничего крамольного или даже нового артист не сказал. Он говорил об обычных вещах: надо обращать внимание не на кино, а на людей рядом; рассчитывать не на президента, а на самих себя; не убивать младенцев во чреве матери, а рожать детей... Почему же такую громкую реакцию в Интернете получили эти достаточно банальные мысли? Почему многие задумались над ними, когда их сбивчиво произнес Мамонов, хотя слышали их прежде тысячу раз?
Свое мнение по этому поводу опубликовал редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов: «Существует некоторое количество совершеннейших банальностей, которые должны непрерывно находиться в обороте — ради душевного здоровья и отдельных людей, и народа как целого... Да вот беда: на их произнесение нужно иметь право, а его мало кто имеет. Когда эти простейшие вещи, относящиеся к этическим основам жизни, начинает говорить человек, права не имеющий (то есть практически любой), это в лучшем случае порождает у слушателей нестерпимую неловкость... Петр Мамонов на какое-то время такое право получил. Успех “Острова” и неясность (а для широкого зрителя — отсутствие) грани между главным героем этой притчи, отцом Анатолием, и исполняющим его роль артистом позволили Мамонову говорить самые простые слова, не вызывая немедленного отвращения».
Добавим от себя, что Мамонову доверяешь не просто потому, что он хороший актер и убедителен как в фильме, так и на сцене перед киноакадемиками. В его словах, даже если он прямо не говорит о Боге, чувствуются внутренняя вера и пусть не очень большой, но живой опыт жизни по евангельским заповедям.
По словам Петра Мамонова, он воцерковлен уже несколько нет, но настоящая встреча с Господом произошла у него два года назад, на богослужении в праздник Сретения 2005 года. С тех пор он открыто свидетельствует о своей вере. Ему удается найти для этого живые и неизбитые слова, к которым прислушиваются многие любители его творчества. «Я нахожусь в состоянии непрестанного удивления перед Господом, который меня все терпит, и все дает, и ждет от меня, и ждет, и потихоньку мое сердце открывается и открывается. Знаете, как раньше описывали зарождение жемчуга? Это когда устрица открывается и на нее падает лучик света. Максимум, чего я пока достиг, — что иногда я чувствую себя такой вот устрицей. А будет ли жемчуг — Бог весть…» («Новые известия», 30 июня 2006 г.).

Мы публикуем в сокращении выступление Петра Мамонова на церемонии награждения премией «Золотой орел» в январе 2007 года. Полную расшифровку текста можно найти на интернет-сайте www.expert.ru.
Не столько приятно получать, сколько благодарить... Хочу поблагодарить Господа Бога за то, что подал нам снять такой фильм. Хочу поблагодарить свой народ, который меня вырастил, воспитал, кормит, одевает, обувает и так далее. И  конечно, хочу поблагодарить академию, академиков за столь высокое признание нашего труда. Потому что я к этому фильму отношусь спокойно, несмотря на некоторый нездоровый ажиотаж. Понимаете, мне кажется… что мы просто сняли хорошее, простое, честное, чистое кино. И на общем фоне, да извинят меня присутствующие, это так выглядит.
Почему я это говорю? Не из хвастовства, ни в коем случае, а потому, что умер Андрюша Жегалов (оператор фильма «Острова», скоропостижно скончавшийся за два дня до церемонии. — Прим. ред.). Нашей стране такие люди не нужны, что ли? Конечно, нужны, очень сильно. А почему мы так беспечно живем? Почему в киногруппе нет врача? Почему полчаса человек мучался, его можно было спасти, он бы сейчас рядом с нами здесь стоял? Все это очень просто. И эта беспечная жизнь кончится тем, что все будем учить китайский язык, ребята.
Почему какое-то кинцо наше — по всей стране люди рыдают. А когда в любом продуктовом магазине стоит игровой автомат, и у нас в Верее, я в провинции живу, человек проиграл зарплату, потом взял в банке аванс, потом дом проиграл и повесился. И сплошь и рядом, а все спокойно, это какой-то там Путин должен делать. А Путин — он маленький, худенький, че он может? Он… он разведчик. Он там… Где мы-то с вами, где?
Почему мы четыре миллиона Суворовых, Ушаковых, Лермонтовых, Пушкиных в год убиваем? Что за беспечность такая? Переходящая уже в преступление. Что это вообще такое за, извините, аборт по социальной… ну, все знают… Четыре миллиона в год. Десять детишек в Беслане погибли, и все рыдают, вся страна, а четыре миллиона — нормально. Это, говорят, «плод».
Я не то что здесь какую-то обидку, а просто сердце болит, правда. У меня сын младший, ему 25 лет. Вот его внук — знаете, кем будет, если так будет продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина-китайца… И они нам покажут религию. У них ее не было никогда. Они нам порядок наведут тут сразу, строго. И не надо нас будет ни завоевывать, ничего, пусть мы тут такие все прекрасные сидим, добрые, все друг друга любим…
Товарищи мужчины, позвольте к вам обратиться, давайте уже не заходить на порносайты, а делом заниматься реальным. Я тут был на премии Владимира Семеновича Высоцкого лауреатом. Я говорю: девушки, давайте, рожайте нам… И как возрадовался. Встают вдруг три девки сзади, и с пузом, и говорят: «Вот, Петр Николаевич, не волнуйся, у нас все во!» Я говорю: «Хорошо!»