Сколько в России православных?

Вопрос, поставленный в заголовок, не праздный. Однако диапазон цифр, предлагаемый социологами, колеблется от 1 до 85 процентов населения России. В зависимости от той цели, которую  преследует политик, публицист, государственный чиновник или религиозный деятель, и называется то или иное число. Подтверждения практически любой цифры из этой безмерной шкалы мы можем отыскать в многочисленных исследованиях и опросах, проведенных за последние 10—15 лет. Что стоит за этими цифрами?

Как церковный журналист, анализирующий светскую прессу о православии, я не раз сталкивался с недобросовестными публикациями на эту тему. Некоторые лица, не заинтересованные в возрастании роли православия в государстве и обществе, используют низшие показатели статистики: мол, религиозный фактор в общественной и политической жизни страны можно и не принимать во внимание, поскольку ходят в Церковь не больше полутора миллионов прихожан (в России 15 тысяч храмов — в среднем по 100 человек на приход), то есть всего лишь 1% населения.

Впрочем, чаще называется другая цифра — 3%, причем раньше на нее ссылались только светские исследователи, но к сегодняшнему дню она уже настолько утвердилась в общественном сознании, что ею стали пользоваться церковные публицисты и даже некоторые священнослужители.

В обоих случаях речь идет о тех людях, которых принято считать воцерковленными. Но критерии воцерковленности для каждого исследователя тоже самые разные. Одни  считают, что церковные люди — это те, кто с большой мерой сознательности относится к своей вере, кто посещает церковь каждое воскресенье и каждый большой церковный праздник, кто знает церковные догматы и наизусть — известные молитвы, кто не смешивает веру в Бога с суевериями, кто читает Евангелие и церковную литературу, и тому подобное. Другие исследователи не так строго судят о прихожанах, им достаточно того, что люди участвуют в церковных таинствах: венчаются, крестят своих детей, соборуются, исповедуются и причащаются.

На противоположном полюсе находятся те социологи и публицисты, которые оперируют совсем другими цифрами. По аналогии с принципами исчисления количества мусульман или католиков в соответствующих странах, они считают, что любой русский — это православный, так же как любой поляк — всенепременно католик, араб — мусульманин, а армянин — член Армянской Церкви. Здесь применяется этнический принцип исчисления. Именно отсюда появляется цифра 85%.

Более строгим, в научном смысле, является подход, когда в опросах спрашивают людей об их религиозной принадлежности. В зависимости от того, как поставлен вопрос, получаются цифры от 50 до 70 процентов. В этой категории есть люди, которые также считают православие элементом своей национальной самоидентификации. А среди них попадаются и такие, которые причисляют себя к атеистам. Помните, как в середине 90-х Александр Лукашенко назвал себя православным атеистом?

Можно сколько угодно иронизировать по этому поводу, но на самом деле именно эти социологические данные, основанные на более или менее корректных опросах (сейчас в России устоялась цифра 52—55 процентов), должны стать определяющими в решениях законодательной и исполнительной власти. Игнорировать православную направленность большинства населения страны было бы большой ошибкой.

Мы ни в коем случае не должны говорить об этой категории людей, считающих себя православными, как о людях церковных, но не принимать во внимание их чаяния, их желание видеть себя в определенном контексте было бы тоже неправильным. Человек, называющий себя православным, тем самым устанавливает для себя определенный ценностный ориентир, более или менее четкие границы своего нравственного и социального бытия, вписывает себя в конкретный исторический и культурный контекст. Отмахиваться от всего этого значит не учитывать факторы, формирующие гражданское общество в России, а в конечном счете — выступать против национальных интересов страны.

В Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента от 10 января 2000 года, мы читаем: «Национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны... Обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения...»

В этом контексте становится понятным, почему большинство людей желает введения факультативного курса «Основ православной культуры» в государственной школе. И мое глубокое убеждение — 52—55% населения имеют право быть услышанными...

Но больше всего баталий среди социологов происходят на почве исчисления собственно прихожан Русской Православной Церкви. Существует целая плеяда ученых, которая со знанием дела, с пониманием церковных реальностей подходят к этой проблеме. Это в первую очередь В. Чеснокова, Ю. Синелина, Т. Вартазанова, З. Пейкова.

Их позиции оспариваются в работах и выступлениях Д.Поспеловского, Д.Фурмана, игумена Иннокентия (Павлова).

В частности, в книге «Старые церкви, новые верующие: религия в массовом сознании постсоветской России» (под редакцией  К.Каариайнена и Д. Фурмана. — СПб.—М.: Летний сад, 2000) утверждалось, что если пытаться вычленить из тех, кто называет себя православными, группу “традиционно верующих”, применив к ним строгие мерки православия (регулярное причащение, чтение хотя бы раз в жизни Нового Завета, соблюдение постов), то окажется, что «группа традиционных верующих вообще “исчезнет”; такие верующие, разумеется есть, но статистически они — бесконечно малая величина, не улавливаемая грубыми средствами измерения, — в процентах». Из этого авторы делают беспощадный вывод: «Результаты “религиозного возрождения” оказываются... “бесконечно малой”, если не отрицательной величиной».

Общую оценку этих выводов я дал в своей рецензии, опубликованной в журнале «Новый мир» (2001, № 4). Обратимся к некоторым статистическим данным, относящимся к «традиционным верующим», которые привел Д. Фурман:

«Часто молятся — 15%, иногда — 12%, очень редко — 9%, только в критических случаях — 16%;

посещают церковь раз в неделю — 3%, раз в месяц — 4%, несколько раз в год — 19%, раз в год — 11%, реже, чем раз в год — 18%;

принимали святое причастие меньше месяца назад — 2%, месяц назад — 2%, меньше года назад — 4%, год назад — 5%, несколько лет назад — 12%, когда-то в детстве — 17%».

На мой взгляд, здесь четко выделяется группа людей, имеющих опыт общения через молитву с Живым Богом — таких 52% наших соотечественников. Среди них половина (26%) так или иначе сознательно посещают церковь. Половина от этого числа (13%) причащаются с той или иной степенью периодичности. Они, эти 13%, по моему убеждению, и являются церковными людьми или, как их называют К.Каариайнен и Д.Фурман, «традиционными верующими».

Нам, священникам, очень хотелось бы, чтобы эта многочисленная (более 18 миллионов человек) группа соотечественников, как раз и свидетельствующая о религиозном возрождении, чаще ходила в храм, и чаще причащалась, и регулярно читала Евангелие, и относилась бы к своей вере более сознательно. Но требовать от них этого мы не можем: мы понимаем, что беспощадная карательная машина тоталитарно-атеистического государства не только уничтожила десятки миллионов людей, но и страшно покорежила души оставшихся в живых. Лечить эти души нужно осторожно и быть к ним в нынешней ситуации более снисходительными, чем требовательными. Ведь Библии и Евангелия только в последнее десятилетие разошлись в десятках миллионов экземпляров по России; только совсем недавно после 70-летнего перерыва возродилось религиозное просвещение — создались практически при всех городских и поселковых храмах, а также при монастырях воскресные школы, открыты сотни богословских курсов, училищ, семинарий, институтов, университетов, духовных академий.

Кстати, вот данные фонда «Общественное мнение» за 2001 год:  верующими, исповедующими православие, считают себя 53% населения (другие религии — 10%); посещают храм: раз в месяц и чаще — 6%, несколько раз в год, но не реже, чем один раз в месяц — 13%, один-два раза в год — 18%; причащаются раз в месяц и чаще — 1%, несколько раз в год, но реже, чем один раз в месяц — 9%, один-два раза в год — 8%. То есть речь идет о 18% населения.

И совсем последние цифры: мощи преподобномучениц великой княгини Елизаветы Федоровны и инокини Варвары побывали в 2004—2005 гг. в 140 городах России и стран СНГ, в 61 епархии. Им поклонились около 10 миллионов человек. Если соотнести эти цифры с теми епархиями и городами России, где еще не были эти мощи, то получится цифра примерно в

40 миллионов человек, то есть около 30% населения России.

Это очень впечатляющие и обнадеживающие цифры.

Но все эти показатели, повторяю, очень важны для священнослужителей. Именно опираясь на них, мы, священники, должны строить свои программы по катехизации, просвещению верующих людей.

Для всех же остальных — политиков, историков, социологов, обществоведов, чиновников и т.д. — остается незыблемое число: 52—55%  православных людей в России.