Современный русский язык и церковное благочестие

В декабре заканчивается программа Года русского языка. Прошло множество культурно-просветительных, научных и образовательных мероприятий — фестивалей, выставок, олимпиад, конкурсов. 14–17  октября в Москве состоялась I Международная конференция «Культура русской речи». Ниже публикуется один из докладов, сделанных на конференции.

Издательский Совет Русской Православной Церкви в соответствии со своим названием «советует», то есть осуществляет духовную экспертизу православных книг, выпускаемых другими издательствами; вместе с тем он и сам ведет большую издательскую деятельность, выпуская официальную периодику, официальный календарь, богослужебную, научно-богословскую и духовно-просветительскую литературу и т. д. Поэтому у нас накоплен огромный опыт, связанный с использованием в церковной сфере современного русского языка.

«От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37), сказано в Евангелии. Как церковные работники, служение которых проходит главным образом в сфере слова, мы призваны к особому, трепетному отношению к нему. Слово для нас — такая же святыня, как для священника престол, и как для священника важно не потерять от частого совершения таинств благоговейного отношения к святыне, так и редактор, корректор, верстальщик, работая с церковным словом, не должны терять страха Божия. Даже в обычной светской книге ошибка всегда неприятна. Что же касается книг церковных, то здесь ошибка может граничить с кощунством, и действительно случалось, когда весь тираж целиком шел под нож или приходилось всем миром исправлять ошибку вручную в каждой отпечатанной книге.

Особенно ответственно нужно относиться к словам, если это имена Иисуса Христа, Лиц Святой Троицы, Богоматери — их даже зачеркивать в черновике всегда считалось неблагочестивым (исключаемое слово нужно было обводить и делать соответствующий корректорский знак удаления), сами же черновики у нас не выкидываются в общую свалку (ведь на них может быть написано имя Божие), а собираются и сжигаются.

Важный момент в работе церковного редактора — правильный выбор слов религиозной лексики, что имеет непосредственное отношение к благочестию. Некоторые слова, которые вполне допустимы в русском языке, в церковных текстах не используются: например, вместо Божья пишут Божия, вместо дьякон — диакон; вместо игуменья — игумения и т. д. (упрощенно говоря, ь заменяется на и, хотя применимо это далеко не ко всем словам, о чем см. ниже). В значении Божественного Промысла не используется слово промысел (так как последний бывает рыбным или охотничьим), но только Промысл (зато слова помысел и помысл, не имеющие посторонних значений, равно допустимы).

Отметим также некоторые особенности в склонении слов: слово церковь в дательном, творительном и предложном падежах множественного числа пишется с суффиксами, содержащими а, а не я: в церквах (а не в церквях), Послание Церквам (не Церквям) и т. д. При склонении слова Тайны, обозначающего Тело и Кровь Христовы, буква й зачастую заменяется на и (например, говорят и пишут: причаститься Святых Христовых Таин). В названиях служб (молитвословий), посвященных святому или иконе, имя святого или название иконы обычно ставятся в дательном падеже: тропарь преподобному Сергию и т. д.; если же речь идет о празднике, его название чаще ставится в родительном падеже: служба Успения Пресвятой Богородицы.

Некоторые церковные слова имеют в русском языке двойное написание, например: Псалтырь и Псалтирь, паремия и паримия, катехизис и катихизис и т. д. В нормативном издании ИРЯ РАН «Русский орфографический словарь» (В.В. Лопатин и др. М., 2005) для каждой из указанных трех групп слов приводится только первый вариант написания — видимо, из-за более высокой (в 1,5–2 раза) встречаемости соответствующих слов, что легко проверить поиском в Интернете. Однако второй вариант написания также часто встречается, а в церковных текстах он явно преобладает; так, в Синодальной Библии, церковном календаре, богослужебных указаниях используется слово паримия, а во всех издаваемых православными издательствами молитвословах и богослужебных книгах используется слово Псалтирь. По-видимому, и в словарях русского языка следует указывать оба варианта написания таких и им подобных слов.

Далее, имена священников и святых отличаются от обычных имен тем, что даются в церковнославянском написании: Сергий, а не Сергей; Алексий, а не Алексей; Пантелеимон, а не Пантелеймон. Между тем в словаре «Прописная или строчная?» (В.В. Лопатин и др. М., 1999) читаем: Свято-Пантелеймонов монастырь. Пока сестра нашей последней императрицы не была прославлена как преподобномученица, она именовалась Елизаветой Федоровной, но после прославления ее следует именовать Елисаветой Феодоровной.

В славянской огласовке даются и имена святых в названиях храмов, например, Димитриевский храм (не Дмитриевский). Кстати, в полных названиях храмов следует различать выражения: храм в честь (Успения Пресвятой Богородицы, Владимирской иконы Божией Матери и др.) и храм во имя (святого благоверного великого князя Александра Невского).

В последнее время в России стала распространяться практика присоединения к основным традиционным наименованиям монастырей и храмов слова Свято-: появились Свято-Казанские, Свято-Андреевские, Свято-Успенские храмы и обители. Между тем эта практика является нововведением, не укорененным в православной русской традиции. Еще оправдано название Свято-Троицкая Сергиева Лавра, происходящее от устойчивого термина Святая Троица (хотя и ее до революции именовали просто Троице-Сергиевой Лаврой), или название Свято-Духовская церковь (от выражения Святой Дух). Но в целом вторжение Свято- в современную церковную ономастику несет на себе отпечаток неофитства. К сожалению, упомянутые выше словари закрепляют все эти отклонения в качестве нормы.

Особенно много ошибок ныне допускается при обращении к священноначалию. Чего только не приходится здесь читать: Ваше Высокопросвещенство, Высокое Преосвященство, Наисвятейший Патриарх и т. д. (правила корректного обращения приведены в книге епископа Егорьевского Марка «Церковный протокол», которую выпустил Издательский Совет в этом году). Нельзя именовать епископа и тем более Патриарха, опуская сан (например: Алексий II сказал); также нельзя заменять имя иерарха местоимением (он сказал, по его мнению; надо: Владыка сказал, по мнению Святейшего Патриарха). О Патриархе нельзя писать: Глава Церкви, ибо глава Церкви — Христос; плохо и Верховный Архипастырь (допустимыми выражениями являются Первосвятитель, Предстоятель, Первоиерарх).

Давняя традиция проявления благочестия — использование прописных букв в словах религиозной лексики, и не случайно в годы атеизма цензура с таким упорством заставляла всегда писать слово Бог со строчной буквы. Казалось бы, сегодня все это в прошлом, но нет: на основе выпущенных в советские годы изданий классиков, превращенных помимо их воли в богоборцев (ибо написанные с маленьких букв слова Бог, Господь и др. неизбежно вносят презрительный оттенок в соответствующие фразы), ныне издаются словари, увековечивающие эту советскую практику.

Что же касается нашего опыта применения прописных букв, то он был закреплен в некоторой имеющей вид словаря служебной инструкции, созданной в 1980-х годах; ныне она выставлена на ряде сайтов, в частности на сайте «Грамота.Ру», «Культура письменной речи» (www.gramma.ru) и др. Некоторые предписания подобных словарей безусловны — например, требование писать с прописной буквы относящиеся к Богу местоимения, все имена Божией Матери (Пречистая Дева, Царица Небесная и др.) и местоимения, относящиеся к Ней, слова, употребляющиеся вместо слова Бог (например: Господь, Спаситель, Создатель, Всевышний, Творец). Пишутся с прописных букв также многие прилагательные, образованные от слова Бог, например: благодать Божия и др. (но далеко не все: так, слова божественная природа, божественная сущность, божественные энергии и др. часто пишутся со строчной).

Другие рекомендации не всегда следует понимать буквально. Возьмем, например, правило, согласно которому слово церковь пишется со строчной, когда речь идет о храме, и с прописной в остальных случаях. Однако строчную букву часто оставляют, когда речь идет о раскольнических церквах, рассматривая их, согласно Писанию, как «церковь лукавнующих» (Пс. 25, 5). Да и православная Церковь зачастую пишется со строчной буквы (например, в Новом Завете, в научно-богословской и справочной литературе). То же самое можно отнести ко многим другим словам религиозной лексики — к словам откровение, истина, вера, святые отцы и др. В конце концов, здесь важна и воля автора, так как использование прописных букв — одно из выразительных средств письма и зачастую зависит от контекста и характера книги. В литературе научно-богословской прописные буквы используются, вообще говоря, реже, чем в духовно-назидательной.

Интересно сопоставить с практикой церковных изданий нормы, указанные в вышеупомянутых академических словарях. В некоторых случаях в них дается более «благочестивое» сравнительно с нашей практикой написание (например, в названиях праздников: Неделя Всех Святых (мы пишем святых) или Масленица (мы пишем масленица). Но в целом прописная буква для слов религиозной лексики в этих словарях используется реже. Так, в выражении Русская Православная Церковь с прописной буквы обычно пишут только первое слово; то же самое относится к выражениям Вселенский Собор, Поместный Собор, Святая Земля, Священный Синод и др. В этих словарях со строчной буквы всегда пишутся слова храм, лавра, литургия; между тем в последние годы слово Храм в названии главного храма нашей страны — Храма Христа Спасителя — обычно пишут с прописной буквы; аналогично называется Троице-Сергиева Лавра; с прописной буквы обычно пишется и слово Литургия в отличие от названий других служб, если ему не предшествует слово Божественная). Но пожалуй наиболее резкое несоответствие норм академического словаря и церковного словоупотребления демонстрирует выражение святая святых, приведенное у Лопатина с пометой «нескл.» и демонстрирующее, что составители словаря не различают использование этих слов в прямом и переносном смысле (ибо в русской Библии они пишутся — Святое Святых, причем первое слово склоняется).

Любопытно проследить отношение к проблеме «прописная или строчная?» различных академических изданий. Так, в словаре аналогичного названия (1999 г.) проводилось различение между Господи Исусе — обращением (все слова начинаются с прописных) и господи исусе — междометием (все слова со строчной); в орфографическом словаре того же автора (2005 г.) слово Исусе в указанном междометии пишется с прописной (но ей-богу — все еще строчными); а на сайте «Культура письменной речи» даются уже такие советы: 1) в устойчивых выражениях Бог даст, не приведи Бог, слава Богу и т. п. строчная или прописная буква в слове Бог выбирается по усмотрению пишущего; 2) в выражениях типа ей-богу рекомендуется написание слова Бог с прописной буквы. Указанные тенденции, на наш взгляд, свидетельствует об определенном воцерковлении отечественной лексикографии.

Отдельно следует сказать о переносе слов. В современном русском языке правила переноса весьма либеральны, к тому же при подготовке книг к изданию переносы делаются автоматически программой верстки. Но в церковной литературе используются некоторые дополнительные ограничения. Так, мы никогда не разбиваем переносом слова Христос, Иисус, считая, например, разбиения:  Иису-сом, Иису-совой, Иисусо-вой и т. п. — неблагочестивыми; слово Богородица нельзя переносить так: Бо-городица; недопустим перенос Гос-подь (ибо слово «гос» ассоциируется с чем-то государственным). Но дело не сводится к ограничениям на перенос сакральных слов, иногда приходится учитывать и более широкий контекст, смысл всей фразы. Например, нельзя выражение «почитанием Христа» верстать с таким переносом: «почитани-ем Христа».

Особо стоит вопрос о переносе слов с приставкой бес-, при отделении которой от корня иногда получаются кощунственные конструкции, например, бес- славный, бес- сознательный и т. п. (практику таких переносов иногда именуют размножением бесов). Напомню, что в дореволюционной орфографии такого произойти не могло, ибо тогда существовала только приставка без и буква з никогда не оглушалась. По этой причине некоторые православные издатели призывают вернуться к прежнему написанию этой приставки; мы же просто стараемся избегать подобных переносов.

Следует упомянуть и о стилистических недостатках, встречающихся в некоторых церковных изданиях: сюда можно отнести напыщенность или слащавость (обычно из-за перебора с прописными буквами и неподходящего использования высоких слов), архаичность (из-за использования устаревших слов и даже суффиксов, например: с кротостию и ласковостию, с мыслию о нас Святитель глаголет...), и наоборот, использование некоторых современных выражений, отдающих канцеляритом (например: в этой связи — трудно себе вообразить церковный текст, где такое слово было бы на месте).

Хотелось бы отметить в заключение, что в свете сказанного выше представляется полезным расширить и углубить контакты главного церковного издательства с Институтом русского языка РАН, который как раз и мог бы накопленный нами опыт научно освоить и претворить в соответствующие нормативные рекомендации.