Слово для любви

Игорь Коларов

«Аги и Эмма»

Повесть Игоря Коларова «Аги и Эмма», признанная в 2003 году в Сербии и Черногории лучшей книгой для молодежи, вышла в переводе Александра Логинова в Минске, в издательстве Свято-Елизаветинского монастыря.

Автор рассказывает проникновенную историю двух любящих людей, напоминая взрослым читателям о том, насколько сильно нуждаются в любви и внимании дети, и о том, как одиноки они бывают в зачастую враждебном им мире взрослых.

Аги — мальчик, который «переезжал восемнадцать раз», с родителями, «которые много работают, но редко бывают дома, даже когда не работают», и дядей, который большую часть времени возится со своим мотоциклом, а все остальное время спит. Аги очень хорошо знает, что до него никому нет дела, и глубоко страдает от этого.

Вот он приходит домой с синяком на лбу, а мать зевает и просит его вымыть посуду. Отец спрашивает Аги, как у него дела в школе, но при этом смотрит сквозь него, как будто он — часть телевизионной рекламы. Дядя все время спит, а проснувшись, всегда одинаково удивляется тому, «как Аги вырос», и засыпает снова. 

Между родителями мальчика происходят характерные диалоги: «Тебе не кажется, что Аги становится немного… странным?» — спрашивает мама. Папа отвечает, не отрывая глаз от компьютера: «Странным? В каком смысле?» — «Не знаю. Когда мы дома, он постоянно так смотрит на нас, как будто ему что-то нужно». — «Аги — большой мальчик, если ему что-то нужно, может попросить». — «Все-таки не понимаю его», — говорит мама и включает телевизор…

Но однажды Аги встречается с Эммой. «Я — Эмма», — просто говорит старушка из старого полуразвалившегося дома на другой стороне улицы. Аги и Эмме все больше нравится проводить время вместе, для каждого из них в радость и удовольствие общество другого. Казалось бы, ничего особенного не происходит: Аги и Эмма садятся на подножие памятника в парке и играют в шахматы; собирают макеты кораблей; Эмма рассказывает Аги «истории перед сном, хотя, скажем, было утро. Аги никто никогда не рассказывал историй перед сном, так что ему было нужно много наверстывать»…

До своей встречи Аги и Эмма были предельно одиноки. Для Аги равнодушие близких — мучительно. Эмма, которая выглядит в глазах окружающих «сумасшедшей старухой», воспринимает свое одиночество без страха, скорее с иронией. «Стар и мал» — они оба очень уязвимы, но они ближе к духовному миру, чем все остальные.

Для Аги и Эммы только душа имеет значение: «Когда Аги наблюдает за Эммой, он не может освободиться от одного впечатления... Эмма абсолютно такая, какой должна быть. Если бы душу можно было увидеть через микроскоп, то у нее было бы лицо Эммы».

Так в жизни Аги любовь постепенно начинает побеждать безразличие. И вдруг папа сообщает ему, что они переезжают. Для мальчика это катастрофа. Но Эмма говорит ему: «Может быть, для тебя это прозвучит странно. Может быть, ты подумаешь, что я тебя не люблю, но не нужно спорить с родителями. Складывай вещи и уезжай…»

Аги захлестывает отчаяние. После переезда он вновь оказывается совершенно один. Но напротив их дома — дом-развалюха, так похожий на дом Эммы. И однажды вечером Аги слышит стук камешка в окно. А за окном стоит Эмма: «Как же я намучилась, чтобы купить эту развалюху. Чего ждешь? Выходи, столько всего нужно отремонтировать!»

Святитель Николай Сербский

«Кассиана. Повесть о христианской любви»

В греческом языке существует восемь слов для обозначения любви. В русском — лишь одно, так же как и в сербском. И это слово зачастую с  легкостью употребляется людьми не только не по назначению, но даже вопреки его истинному смыслу.

Выяснение истинного значения слова «любовь» и положено в основу сюжетной линии книги известного современного богослова святителя Николая Сербского «Кассиана. Повесть о христианской любви».

Однажды к священнику Каллистрату, известному духовнику, жившему в городе Сараево, обратилась некая девушка. Получив от него подтверждение, что на следующий день он приглашен венчать одну пару, девушка показала священнику спрятанный под одеждой пистолет и сказала, что во время венчания убьет жениха. Из рассказа девушки следовало, что у нее были определенные основания для такого отчаянного шага. Звали ее Юлия, но прозвище она имела «горбатая Юлия». Родившись горбатой, она с детства знала, что ей не стоит надеяться на симпатию со стороны мужчин. Но вот ей встретился юноша, который говорил ей ласковые слова и комплименты, а потом посватался за Юлию и стал жить, пользуясь ее средствами. В какой-то момент он внезапно исчез и, как стало известно, женился в Австрии на другой. Похожим образом предали ее второй и третий женихи. Жизнь Юлии потеряла всякий смысл, и она решила отомстить за себя, убив своего последнего жениха. Как ни убеждал отец Каллистрат несчастную Юлию покаяться и образумиться, все было напрасно. Она только роптала на Бога и на свою судьбу.

В этой истории, больше похожей на старинную сказку или предание, читатель сталкивается с ситуацией, знакомой очень многим. Несчастная девушка, которая делала людям только добро, а в ответ сталкивалась с лицемерием и корыстью. И реакция ее на это тоже обычная — непонимание и озлобленность.

И тогда отец Каллистрат начинает рассказывать Юлии о вечной Божественной любви. Вначале она просто не может понять, о чем он говорит. И кажется, что ей уже не вырваться из того отчаяния и озлобления, в котором она находится. «Прежде была я “горбатой Юлией”, а теперь горбата и телом и душой», — говорит девушка. Она ужасно страдает и не может увидеть, что причина ее страдания — в ней самой, в ее «страсти».

Три года провела Юлия в монастыре как послушница. И постепенно, через цепь жизненных событий и духовные советы отца Каллистрата, Господь приводит Юлию к совершенно новому пониманию любви. «Собрала она детей-сирот из деревни и устроила детский церковный хор. Посещала больных — и сербов, и турок из близлежащих мест Приеполья, помогая и утешая их». Через три года отец Каллистрат «одел Юлию в монашескую рясу пред гробом Святого Саввы и дал ей имя Кассиана». «Раньше не знала, что я и душой горбата. Отец Каллистрат исцелил мою душу», — признается Юлия.

В следующей части книги стиль повествования резко меняется: здесь старец-духовник размеренным слогом рассказывает об основах веры в Бога, имя которому Любовь. «Сто слов о Божественной любви» — рукопись, написанная отцом Каллистратом по просьбе монахини Кассианы.

В конце книги читатель узнает о судьбе одного из обидчиков «горбатой Юлии», о его духовном возрождении молитвами и примером праведницы Кассианы. Гонимый тяжкими угрызениями совести он вернулся в Сараево, чтобы просить у нее прощения. Кассиана простила его, а после исповеди отпустил ему грехи и отец Каллистрат.

«Любви не нужен Закон, — учит старец. — Любовь есть Закон над законами. Это — новый закон или Новый Завет Христов. Путь любви может быть с препонами или тяготами, но и по Слову Божиему, и из опыта человеческого этот путь непогрешимо ведет к вечному благу».