От Образа к образованию

I

В продолжение 80 с лишним лет русской эмиграции удавалось в какой-то мере сохранять свою веру и культуру в условиях рассеяния. Это стало возможным благодаря труду и подвигу русских родителей и воспитателей, оказавшихся за пределами родной страны. Они руководствовались прежде всего любовью к Богу и к православной России, опытом, перенесенным в эмиграцию из родной страны, и новым опытом, приобретенным в странах рассеяния.

Этот новый опыт был весьма разнообразен, так что образование, естественно, принимало разные формы в разных странах и на разных континентах. (Здесь сразу же следует отметить, что многое из того, что будет сказано ниже об образовании детей и молодежи, приложимо и к образованию взрослых, воцерковляющихся в зрелом возрасте, поскольку календарный возраст о Христе ничего не значит: впервые переступивший порог храма — тот же младенец).

Но всегда и везде конкретные формы такого образования опирались на православные устои, унаследованные от прежних поколений, и на живой опыт церковной жизни.

Размышляя об образовании, естественно задуматься, от какого корня происходит это слово, каков его глубинный смысл. Всем понятно, что оно восходит к церковнославянскому слову «образ». Важно другое: по какому именно образу мы «образуем» и «образуемся»? Пока светская школа будет образовывать учащихся по образу мiра сего, как это происходит в наше время, ни о каком истинном образовании в такой школе не может быть и речи.

До тех пор, пока министерства образования (или министерства просвещения, как они себя иногда по недоразумению именуют), будь то в России или в рассеянии, предписывают внушать детям, что человек произошел от бессловесных животных, или преподносить им под видом исторических сведений нелепые выдумки, изменяющиеся сообразно политическим переменам, или навязывать детям то, что чиновники от образования называют «сексуальным просвещением», — до тех пор истинное просвещение будет отстоять от светской школы дальше, чем «востоцы» от «западовъ».

К сожалению, общеобразовательная православная школа для наших детей остается пока почти повсюду только мечтой. Поэтому, говоря об образовании и воспитании, мы будем иметь в виду прежде всего образование и воспитание в семье, этой домашней Церкви, в храме Божием и в приходской школе, а не в школе общеобразовательной.

II

Процесс образования можно в некотором смысле сравнить с таинством оглашения и крещения, с той, разумеется, разницей, что крещение совершается однократно, а процесс образования продолжается всю жизнь. Родители и другие наставники в процессе образования совершают служение таинству, подобно тому, как его совершают священнослужители в процессе оглашения и крещения. В первую очередь они учат и сообщают образ поведения собственным примером, подражая в этом Христу. Христос пострадал за нас, оставив нам пример (1 Петр. 2, 21).

Здесь важны не столько слова назидания, сколько жизнь, согласная со словами: подавая образ добрых дел (Тит. 2, 7), наставник запечатлевает словесные наставления в сердцах наставляемых. Как образ Божий отображается в человеке, так и добродетели человека-воспитателя отображаются на ближнем, образующемся по его образу и подобию. Так понимал воспитание апостол Павел: подобни мне бывайте (в греческом — подражайте мне), якоже аз Христу (1 Кор. 4, 16).

Наше преображение в образ Христов совершается в таинствах Церкви и в добродетелях. И в этом заключается преимущественная задача образования: в уподоблении себя Христу. Задача образования — раскрытие образа Христова в человеке. В Богочеловеке мы видим все Божественные совершенства. Они делаются доступными и нам через любовь к Образу и общение с Ним в таинствах, через подражание Ему в добродетелях.

Как в таинстве крещения крестный принимает ответственность за крещаемого, так и каждый наставник — будь то школьный учитель или духовный отец — отвечает за наставляемого.

Однако нынешнее положение вещей явно обнаруживает недостатки нашего общества — его обмирщение и расцерковление. Как правило, не только школьные учителя, но даже родители и крестные не осознают своей ответственности перед Богом за детскую или взрослую вверенную им душу. Немногие готовы пойти на жертву ради Христа — пожертвовать своей лжесвободой и принять на себя подвиг служения ближнему.

В наше время во многих семьях у родителей не остается времени для детей. Учитель, равно как и священник, может и должен восполнить этот недостаток. Даже если он физически проводит с воспитанниками значительно меньше времени, чем родители, духовно он может повлиять на детей намного больше. Опыт в молитве дает ему возможность переносить навык общения с Богом на общение с человеком. Этим он поддерживает и распространяет христианскую культуру общения.

III

В нашей Церкви образование русских православных детей начинается с детских садов и продолжается в приходской школе. Большое значение имеет также опыт прислужников-алтарников. Прислуживая в храме, дети с раннего возраста навыкают истинно христианскому подходу к жизни. Но, к сожалению, даже в алтарь в наше время проникает мирской дух (иногда среди прислужников даже возникает что-то в роде «дедовщины»), который священнослужители должны искоренять последовательно и решительно.

Диаконы или священники не только обучают мальчиков правильным, осознанным действиям во время богослужения, но и наставляют в молитве, благочестии и внимательном отношении к службе, учат правильному общению со старшими и с мальчиками своего возраста, воспитывают в них уважительное отношение к другому человеку. Подобное происходит в идеальном случае и с девочками, поющими в хоре. Остальные общаются в приходской школе или на общеприходских мероприятиях, за трапезой, на молодежных съездах, в паломничествах, также приобщаясь к самым разным сторонам церковного восприятия.

Говоря о приходской школе, нельзя не упомянуть о том благотворном влиянии, которое оказывает на детей и подростков изучение церковнославянского языка. Детский ум податлив и мягок, подобно воску, на нем легко запечатлеваются смыслы литургического языка. Богатейшее наследие православной гимнографии, часто недоступное взрослым, не знающим церковнославянского, обогащает ум и сердце детей, изучающих этот язык в школе.

Там, где есть энергичные священники, устраивают однодневные или двухдневные паломничества для алтарников, певчих и детей из приходской школы. Это сплачивает их между собой и дает возможность воспитателям общаться с молодежью в непринужденной обстановке. К таким поездкам священнослужители и воспитатели должны тщательно готовиться, чтобы целесообразно использовать время паломничества. Во многих приходах подобная работа ведется также и с приходскими активистами, например, сестричеством. Люди, работающие в храме, встречаются не только по делу, но также собираются для духовных бесед, толкования Священного Писания и т.п. Таким образом, священнослужители имеют широкое поле деятельности, разные способы образования и воспитания своей паствы.

Настоящая цель воспитания, как его понимает Церковь, есть раскрытие образа Христова в душе человека. В расцерковленном обществе слово «воспитание» давно утратило изначальный смысл, который оно имело в церковнославянском языке. Если ввести это слово в поисковую машину Интернета, она выдаст статьи о воспитании детей наряду с советами о воспитании... щенков. Воспитание щенков определяется как привитие им привычек, полезных и удобных для хозяина. Но и наставления о воспитании детей зачастую не выходят за рамки привития им «полезных привычек». «Воспитание» же в церковном смысле слова есть снабжение, питание души человеческой Словом Божиим и таинствами.

Многому учит ребенка, даже совсем маленького, простое посещение храма вместе с родителями, крестными или воспитателями, когда благоговение старшего переносится на образ поведения и чувства младшего. Если, разумеется, благоговение это не лицемерное и наигранное, а исходит из сердца и существа воспитателя.

Ребенок должен понять, что храм Божий — это не детская площадка. Там мы играем, а в храме молимся, общаемся с Богом. Взираем на образ Его с чувством благоговения, покланяемся — этим выражая свое смирение; возжигаем свечу в знак благоговения пред величеством Божиим.

Мы возносим молитву, чтобы приблизиться к источнику благодати, «чтобы мысли сосредоточивались и охранялись от рассеяния». Как внешним, так и внутренним оком мы созерцаем Бога, явившегося во плоти, запечатлеваем Его Образ в своем сердце.

Если же священник, наставник или крестный удаляется от Образа не только телом, выходя из храма, но и духом, наполняя душу вместо святых мыслей и чувств кумирами страстей и вожделений, что может он из такого устроения принести Христу и своему воспитаннику? Какой смысл имеют слова, содержащие молитвенное обращение, но лишенные молитвенного духа? Так же мало пользы приносят слова преподавателя на уроке, произнесенные без убеждения в их верности и правильности, без уверенности в их необходимости для человека, без горячей веры. Такие слова растворяются в воздухе, не произведя никакого впечатления на ученика. В  вере ведь нельзя убеждать, можно только зажечь, заразить.

IV

Как каждый из нас знает по опыту, положительному или отрицательному, образование и воспитание человека начинается в семье. Мы должны осознать, что ребенка нельзя отгораживать от мира, консервировать, изолировать. Его надо, напротив, подготовить к тому, чтобы он входил в мир с верными представлениями о том, как следует этот мир воспринимать и образовывать. Борьба с грехом неизбежна. Ребенка следует подготовить к этой борьбе, снабдить необходимым оружием. Наилучший способ для этого, самый мощный образовательный фактор — сама семейная жизнь, отношения супругов между собой и родителей с детьми в православной семье, в этой малой Церкви.

Жизнь семейная должна строиться на вере и любви к Богу, а не на внешнем исполнении каких-то правил. Родители и воспитатели могут передать только то, что они сами имеют, чем они живут и дышат, чем исполнено их сердце. Сами они должны прежде всего освободиться от страстей, и в первую очередь от раздражения и осуждения. Тон домашнего общения, мимика, мысли и чувства, скрывающиеся за этим, передаются естественным образом.

Чем больше родитель или воспитатель сам старается вести православную жизнь, упражняться в молитве и посте, в чтении духовных наставлений, житий святых, тем легче это передается ребенку.

Когда родитель или воспитатель воздерживается от сквернословия в присутствии ребенка, но пользуется им в другие моменты, ребенок сразу чувствует такое лицемерное отношение и заражается тем же духом. Если же ребенок не слышит от наставников сквернословия и не чувствует фальши, то и ему эти пороки будут чужды. Все должно быть единым и целостным.

Ребенку, равно как и воцерковляющемуся взрослому, нельзя давать одно голое, рациональное знание. Он должен быть окутан, согрет и защищен любовью ко Христу и к ближнему, должен видеть живой пример живой веры. Родители и воспитатели должны действовать не натиском или требованием, а собственным благим примером. Ребенок или молодой человек (равно как и воцерковляющийся взрослый) должен чувствовать, что наставники уважают его свободу и его личность, как уважает нашу свободу сам Творец человека. Здесь важны не внешние педагогические приемы, а вдумчивая восприимчивость, основанная на личном опыте духовной жизни.

Публикуется в сокращении